О
запредельном
«Библиотеки важнее всего в культуре.
Может не быть
университетов, институтов,
научных учреждений, но если библиотеки есть <…>
— культура не
погибнет в такой стране».
Д.С.Лихачев
Вы замечали, что действие многих «киноужастиков» разворачивается в библиотеках? То вдруг
стеллажи начнут падать, то карточки из каталогов веером выстреливают, то
выплывет из темного угла прозрачнобелая дама…
Мало того. Проверено: здесь таинственным образом
исчезают карандаши, ручки, стулья, столы, вешалки, стремянки и даже книги.
Правда, отмечены и случаи появления последних. Например, недавно «человек,
одетый в черном, учтиво поклонившись», оставил на столе пачку книг и удалился
быстрым шагом, бросив на ходу: «Это вам!» И не желал даже назвать своего имени,
невзирая на отчаянные призывы благодарного библиотекаря.
А холод? Вселенский, космический, в диапазоне от
леденящего до пронизывающего. Даже когда за окнами нежится на солнце сияющее
лето, в библиотеке царит сумрачная зима. Почему бы это?
Что и говорить: библиотека – место загадочное,
можно сказать – мистическое. С одной стороны – здесь бывает каждый, сюда
воистину не зарастет народная тропа, о чем свидетельствует протертый буквально
до дыр пол на «пятачке» выдачи литературы. А с другой стороны – кто с уверенностью
может сказать, что происходит там, в таинственной глубине, среди многочисленных
стеллажей?..
Библиотечный
экстрим
В массовом сознании наличествует идеалистическое
представление о работе в библиотеке, которое вкратце может быть выражено так:
«Хорошо им! Сиди и читай!»
 Реальность диктует другой лозунг: беги и неси! Специфику работы нашей
библиотеки так же точно отражают глаголы: лететь, протискиваться, влезать,
карабкаться, вытаскивать, заталкивать, складывать, тащить, поднимать, двигать,
расставлять, считать, протирать и – клеить, клеить, клеить, клеить… Нагрузка на
каждого библиотекаря по числу посещений и количеству выдаваемой литературы
выводит нашу библиотеку в число лидеров. Это естественно: работу, которая
рассчитана на штат в тридцать человек, выполняют семеро.
Подсчитано: за полный рабочий день библиотекари
проходят (пробегают) 14 километров и переносят 1000 килограммов. За год скрепляют и «одевают» в обложки 10000 страниц ксерокопий,
подклеивают более 3000 нот и книг. Сколько за это время проглатывается пыли –
подсчитать не удалось. О немалом ее количестве свидетельствуют бронхиты,
тонзиллиты, синуситы и прочие заболевания, накапливающиеся вместе с опытом
работы.
Кроме того, долгие годы библиотека работает в
условиях, приближенных к крайнему Северу. Однако отрадно, что недавно
многолетняя полярная ночь сменилась после ремонта электропроводки и освещения
полярным днем!
О вечном
Извечное противоречие между формой и содержанием по
отношению к библиотеке выражается в неуклонном возрастании количества нот и
книг и площадью, которая остается неизменной вот уже скоро двадцать лет. В
результате помимо двух вечных русских вопросов («Кто виноват?» и «Что делать?»)
все больше терзает третий: «Куда ставить-то?!»
Достояние
республики
Библиотеке консерватории скоро исполнится 60 лет.
За это время стараниями многих людей создан крупный специализированный фонд. В
нем 36 тысяч книг, 55 тысяч нот, более 2 тысяч журналов («Советская музыка» со
времени основания в 1932 году, «Музыкальная жизнь», «Музыка и время», «Старинная
музыка», «Музыкальное просвещение», «Фортепиано»), авторефераты диссертаций,
научные и дипломные работы и др. Среди книг есть уникальные экземпляры, которые
держали в руках Чайковский, Танеев, Станчинский,
Шостакович, Хачатурян. Многие ноты и книги – с дарственными надписями и
автографами известных композиторов, музыковедов, вокалистов, дирижеров.
Все эти сокровища располагаются более чем на
девятистах полках. В связи со спецификой помещения библиотеки, изобилующего
поворотами и тупиками, расстановка стеллажей весьма причудлива и напоминает
известный античный лабиринт. Новичок здесь теряется и зачастую робко кричит
«Ау!». Бывалый библиотекарь изо дня в день уверенно снует по узким «улицам» и
«закоулкам», а взгляд его становится тёмен и суров. Шутка ли: ему доверена
федеральная собственность стоимостью 2,5 миллиона рублей!
О
трагическом
За суровой внешностью библиотекаря скрывается душа,
раздираемая противоречиями. И немудрено. Ежедневно и ежечасно должно решать две
задачи: сохранить (фонд) и обслужить (читателя, или пользователя, как сейчас
модно выражаться). В наших условиях это задачи взаимоисключающие. Ясно, что
перевес и в ту, и в другую сторону «чреват». В первом случае библиотека
превращается в музей, во втором – мы через некоторое время рискуем лишиться
библиотеки как таковой, и в обоих случаях обслуживание читателей станет
невозможным. Балансирование на грани усугубляет материальный фактор. Ни для
кого не секрет, как финансируется культура. Для стабильного пополнения и
обновления фонда библиотеки сейчас необходимо минимум 800 тысяч рублей в год.
Мы получаем 30 – 50 тысяч. Это значит, что вместо 10 – 20 экземпляров какоголибо издания приходится довольствоваться двумятремя, а то и одним, что фонд ветшает в десятки раз
быстрее, чем обновляется, ноты и книги, которым давно пора отправиться на пункт
вторсырья, в сотый раз подклеиваются, копируются и т.п.
И что самое неприятное – библиотека лишена
возможности планомерно формировать фонд, поскольку находится в зависимости от
наличия или отсутствия средств в данный момент. В результате многие новые
издания проходят мимо нас. А те, что появляются в библиотеке – пополняют ряды
единственных и редких экземпляров.
И посему во весь свой трагический рост встает
требование сдавать вовремя книги и ноты. Это не прихоть зловредных
библиотекарш, а печальная необходимость. Ведь если ты не сдал литературу, то
твой же собрат по творческому «цеху» останется без нужной книги, да еще и урок
может быть сорван. Итак, учись, но дай возможность учиться и другим, не
заставляй их восклицать в отчаянии, что в библиотеке…
«Чего ни
хватишься – ничего нет!»
Восстановим справедливость: 500 – 700 ежедневных
посетителей библиотеки уходят все же не с пустыми руками, а с 800 экземплярами
нот и книг. Несмотря на экстремальные условия книгообеспеченности,
по проценту выданной литературы в прошлом году библиотека была первой среди
вузовских библиотек Нижнего. Есть такое понятие в библиотечной статистике –
обращаемость фонда. В нашей библиотеке она равна 2,4. То есть за год весь фонд
(97 тысяч экземпляров) более двух раз покидает свои места на полках, переходя в
руки читателей, и возвращается обратно.
Начало
Откуда же книги попадают в библиотеку? Вопервых – из магазинов и издательств. Вовторых
– из личных библиотек педагогов, выпускников и просто любителей музыки, за что
всем дарителям наша искренняя благодарность. Втретьих
– книги и ноты дарят их авторы или издающие организации (консерватории,
институты и пр.).
Но прежде чем обосноваться на полке, книга
поступает в отдел обработки и каталогизации. Здесь она проходит много
технологических процессов: инвентаризацию, техническую обработку,
систематизацию, предметизацию, библиографическое
описание, аналитическое описание, внесение данных в электронный каталог, и,
наконец, чистая и прекрасная, начинает свой тернистый путь.
В людях…
Для человека, любящего книгу, как любят ее истинные
библиотекари, нелегко видеть, как тускнеет и блекнет ее светлый образ по мере
перехода из рук в руки.
До сих пор, из последних сил, служат читателям
книги и ноты издательств Юргенсона, Беляева, Бесселя;
им более ста лет. Путь отдельных современных изданий оказывается значительно
короче. Причиной тому зачастую низкое качество изготовления: дешевая бумага,
пресловутый клееный, а не сшитый, книжный блок, мягкая обложка там, где нужен
переплет и т.д. Но, к сожалению, есть и другая причина.
Какие только удары судьбы не претерпевают ноты в
решительных руках нашего студенчества! Свернутые в трубочку или сложенные
пополам (а то и вчетверо!) томятся в карманах и дамских сумочках, трескаются по
швам, распятые на ксероксе, служат подставкой под горячее и жирное,
пристраиваются в благостном тепле столовой в опасном соседстве с тарелкой супа,
разрываются поперек страниц от чересчур энергичного перелистывания, тонут,
горят…
И вот книга вернулась на полку. Неужели она?!
Дрогнет любящее сердце библиотекаря, но оторопь сменяется тайной радостью:
вернулась всетаки!
А ведь не все возвращаются, не все.
Ежегодно несколько сотен книг и нот исчезают
бесследно. Причины, как правило, очевидны, а вот версии читателей на этот счет
разные. «А какие – тому следуют пункты…»
1.
Версия отрицающая: «Я сдавал» или
«Я не брал».
2.
Подспудная, вслух не
высказываемая: «Авось самому сгодится».
3.
Чистосердечная: «Потерял», «Комуто отдал, не помню кому».
4.
Криминальная: «У меня украли».
Воры и грабители просто одолевают студентов. Что делать, видимо, тяга
преступного элемента к прекрасному неодолима.
О ценах и
ценностях
Одна из иллюзий, тлеющих в подсознании некоторых
читателей, такова: раз выдаются ноты и книги для пользования бесплатно, то
вроде бы они и не стоят ничего. А коли так – то и церемониться с ними нечего.
Крах иллюзии становится очевиден, когда приходится
расплачиваться за потерянную или испорченную литературу и обнаруживается ее
денежная стоимость. А она на сегодняшний день такова: ноты (от «тонкого»
сборника до оперного клавира или симфонической партитуры) – от 80 до 400
рублей, книга – от 100 до 500 и выше, учебник – 200 – 300 рублей. Столкновение
с грубой реальностью зачастую ввергает проштрафившегося в состояние
глубочайшего изумления, несмотря на то, что, извините за невольный цинизм, цена
хорошей книги сопоставима с ценой всего лишь одного килограмма колбасы.
Но дело не только и не столько в деньгах.
Прискорбно, когда ноты и книги – наш хлеб насущный в высшем, духовном смысле –
превращаются в предмет варварского потребления: мне, здесь и сейчас, а там –
трава не расти! Увы, процент потребителей подобного рода в нашем вузе (вузе
культуры!) с годами не становится меньше.
О
виртуальном
В области высоких технологий наша библиотека
продвинулась пока не так далеко, как библиотека Конгресса США, но все же у нас
есть два компьютера и современная программа автоматизации всех библиотечных
процессов. Создание электронного каталога временно приостановилось по причине
сбоя в работе программы. Вынужденная пауза, мягко говоря, затянулась. Борясь с
искушением направить на виновника перст указующий, отметим, что даже если пауза
сменится tutti всего отдела каталогизации (а это
целых два человека), перевод основных данных о фонде в электронный вид займет
48 лет.
Но хотя виртуального каталога пока нет, –
виртуальный фонд есть!
Это книги и ноты, которые числятся в библиотеке, но
взять их в руки невозможно: они не возвращены читателями прошлых лет –
студентами, закончившими консерваторию, уволившимися сотрудниками. Нам,
конечно, лестно, что по нотам со штампом библиотеки ННГК играют и поют
музыканты Нижнего Новгорода и области, а также ближнего и дальнего зарубежья
(включая Китай). Но эти ноты мы, скорее всего, не увидим больше никогда. Против
недобросовестности читателей библиотека фактически беззащитна.
Виртуальные книжнонотные
ряды пополняют по мере сил и «реальные» читатели. Отслеживать сроки сдачи
литературы у студентов проще. Но ревизия читательских формуляров некоторых
уважаемых педагогов заставляет библиотекаря, при виде даты выдачи книг –
десять, а то и более лет назад – непроизвольно воздымать руки, возводить очи
горе и восклицать: «Доколе?!»
Неужели книги с библиотечным штампом обладают такой
притягательной силой? Не исключено. Ведь библиотека, как уже говорилось, –
место таинственное, мистическое.
А наша библиотека – тем более. Вечером, когда
затихают вдали шаги последнего неугомонного посетителя, вас обнимает тишина.
Она вибрирует и растекается, заполняя все вокруг; она напоена ощущением
незримого присутствия. Если вслушаться, сквозь нее проступят шорохи, вздохи и
звуки. Просияет ремажором мудрая улыбка Баха,
растает, «как воздушное виденье», мелодия Шопена и Валькирия заденет невидимым
крылом… Вдохнувший эту тишину – отравлен навсегда. Потому что открывается ему
истина: вокруг не просто ноты и книги, а материальная, телесная оболочка, в
которой живет бессмертная Душа музыки.
НВ
P.S. Автор выражает признательность за помощь в
работе над статьей А.С.Пушкину, М.А.Булгакову и Ф.Листу.
|
