|
Вы были в Париже? Ах... нет? Жаль. Впрочем, вы
не много потеряли: съездите в Питер. А вам как спец говорю: Там все точно такое же. Ну, кроме цен. Цены
несколько выше в Париже. Дома там тоже выше. И там больше извращенцев. А если
вам так хочется побывать в Париже и потом показывать всем кто попросит, и кто
не попросит фотографии рода "Я на Эйфелевой башне", "Я около центра Помпиду",
то я вам честно говорю:
НЕ ЕЗДИТЕ В ПАРИЖ!
А лучше съездите на метро то первого
порядочного фотосалона, там вам точно сделают такие фотографии. И обойдется
дешевле в 176 раз (я подсчитала). И вот пришли к вам институтские знакомые,
ожидающие скучного вечера с пересчетом камешков и булыжников жизни всех общих
знакомых, а вы тут как тут: всем, кто, по крайней мере, не изъявит первобытного
страха перед фотоальбомом толщиной с Библию, вы покажите себя в Париже.
Вот так.
А если вам приспичило в Париж из – за "ауры",
из – за романтического склада ( или расклада) характера то… Плюньте
на всех и никуда не ездите. Сходите в ближайший наиболее чистый парк, скиньте
башмаки и разлягтесь на траве. И спутника повыразительней
прихватите и валяйтесь. И наслаждайтесь. Да, и еще: возьмите с собой семечек и,
когда вас обсядут голуби и продукты их жизнедеятельности покроют ваши плечи,
начинайте наслаждаться.
Сена?
Ближайшая канава заменит вам ее. Ну не канава, конечно, но... Съездите в Питер! Там этих сен, столько, что мосты вам скоро так
надоедят! Только не вздумайте принимать Неву за Сену! Нева это Река, а Сена –
….. Ну вы поняли.
Эйфелева башня, говорите? Останкинская ничуть
не хуже. Цены просто грабительские! 350 рублей чтобы подняться на эту чертову
башню. Да еще и рестораны. Зачем это вам? Насколько интересней было бы побывать
на едва не сгоревшей башне, которая чуть не "обез-Луиса - Альберт - ила" всю
страну. Чуть не оставила народ без духовной пищи! Ну, в качестве пищи я имею в
виду Луис, Родригесов и Марий. Под соусом "Не все йогурты одинаково полезны!" и
подливой "Буль – Буль!".
Лувр хотите посмотреть? Оно вам надо? По
собственному опыту говорю: после десятого зала в голову приходят очень
интересные мысли. Ну, например: И зачем люди занимаются всем этим? Неужели их
совсем не волнуют заботы жизни?
После двадцатого зала: как
они разрекламировали Джоконду! Ну ничего в ней
интересного нет. И Венера Милосская эта далеко не 90-60-90.
После тридцатого зала: А, я знаю…Все из – за денег. Мелкие меркантилисты! НЕТ искусству!
Поклонение ему порождает целую стаю нахлебников, и
простые люди перестают ценить красоту жизни.
Представляете, какие мысли вас будут одолевать
после того, как вы пройдете все залы?
Магазины? ЦУМ или ГУМ, или что там есть у вас в городе, ничуть не
уступят Галерее Лафайет. Даже в смысле цен. Может, кстати, и выиграют в этом
плане.
Так что
все, что тут написано, примите близко к сердцу и не ездите в Париж. А пока вы
тут раздумываете, я коплю деньги на поездку в Париж. Просто как в песенке
"Пасадена".
Что же заставляет меня
ехать туда снова? Исключительно то, что мне не важен ни один из перечисленных
пунктов. Лишь одна сценка, из увиденных в Париже,
будет всегда хранится в моем сердце.
Шагая
по Латинскому кварталу часов так в одиннадцать вечера чувствуешь себя немного странным и немного неправильным. Каким то чудаком. Проводишь
устало – счастливым взглядом по витринам ресторанов, где каждый старается
показать себя в лучшем свете. Там выложены дары моря с таким талантом, что порой
просто недоумеваешь: как можно ТАКОЕ есть? Узкие улочки так располагают
к мыслям о сознании человека … Мостовые сохранились со времен построек
этого квартала студентов, а ныне прекрасного места, где можно почувствовать
себя маленькой рыбкой попавшей в ту сеть, в которую так хотелось. Так и тянет
представить себе как по этой мостовой, совершенно вогнутой, по этим самым
камням прогуливались по ночам средневековые влюбленные или громыхала карета… И здесь словно забываешь о времени: оно идет, но как то
вместе с тобой и тебе совершенно его не жалко. Ты идешь в ногу со временем, а
потому совершенно его не замечаешь. Это как плыть по реке на лодке по течению,
когда создается ощущение, что река застыла, а бежит только берег. А вот если ты
на берегу ты думаешь : вау, какое быстрое течение!
Но,
вернемся в латинский квартал, о котором пропела Лайма Вайкуле.
Всюду все так подчеркнуто доброжелательны, и
как - то замечая эту подчеркнутость, не хочешь и
перестаешь ее постепенно замечать. Начинает казаться, что ты действительно
Король этого мира. Может это и не так, но такой синий - синий вечер ложиться на
плечи, что под его невыносимо приятной тяжестью расслабляешься и вливаешься в
эту праздную толпу. Эта толпа вечно что-то ищет, но ничего не находит. Так и
должно быть… По другому все потеряет смысл.
И вот, проходя мимо невысокого дома с белеными
стенами, ты видишь Его. Нет, не прекрасного принца. Ты видишь клошара, как это
называют французы. Вы, конечно, уже подобрали русский синоним, но не будем
произносить его вслух. Вот он: сидит на этой самой мостовой, прислонившись
спиной к той самой беленой стене. На нем одето что -
то невообразимо непонятное. Помню лишь шапчонку у него на голове и синюю
куртку. И он сидит совершенно спокойно. И мимо проходят люди, тоже совершено
спокойно. И всех их объединяет то понимание, мира, которое появляется у
человека после долгой болезни. Называется это понимание "желание жить". Рядом с
клошаром лежит собака, в глазах которой тоже угадывается это желание. И тут
клошар, посмотрев с необыкновенной любовью на нее, стягивает с себя куртку и
накрывает тело собаки. Нужно ли это ей? Наверно, нет. Но разве это важно?
Столько любви и преданности в ее глазах! Она понимает, что
кто - то о ней заботиться и этот кто - то понимает, что в его жизни есть
существо, о котором можно заботиться. Проявить всю свою нежность.
Посмотрев на эту сцену, уходишь с чувством, что что-то в твоей жизни
изменилось, что ты понял нечто новое.
Вот и
Сена. Медленно бежит река, и для тех кто сейчас ужинает на своих баржах после
трудного дня, наконец собравшиеся вместе, река тоже
бежит. А для тех, кто пьет шампанское на небольших яхтах проплывающих под
многочисленными мостами, бежим мы. Куда бежим и зачем? На этот вопрос никто не
знает ответа.
|
