|
-Содаты!
Доблестные рыцари Нормании и отважные легионеры Империи! –Слегка гнусавым
голосом вещал с трибуны, установленной на набережной города богов, генерал
Стикс: История не забудет славного подвига защитников Нормании! Все её
участники будут награждены. Погибшим же суждено принять лишь нашу вечную
память. В этой битве мы не только в дополнительный раз подтвердили то, что наши
солдаты самые лучшие в мире, но и слихвой оправдали затраты на разработку
глиптоходных машин! Но нам не следует думать об этом великом сражении только
как о триумфе. В первую очередь это день скорби!
Он
замолчал.
Сит,
стояший в первом ряду, рядом с Ликой и Долгоном, посмотрел в сторону русла. Оно
было сплошь усеяно трупами, груды которых высились сплошь и рядом уродливыми
курганами. Рабы и слуги уже суетились вокруг них, закапывая бывших солдат в уже
вырытые ими братские могилы.
-Вот
скорбный список тех, кто положил свои жизни во благо нашей свободы и победы.
–Продолжал Стикс.
Он
начал долго и заунывно перечислять имена погибших офицеров и когда добрался до
Форка, у Сита что-то перевернулось внутри.
-Почему
только офицеры и рыцари? –Подумал он: А солдаты? Наёмники? Рабы со слугами,
поспешно принятые в оборону? Они будут забыты? Это – несправедливо.
Настало
время награждения. Солдатам вручили медали, а офицерам и рыцарям – ордена,
звания и денежные премии. Опять несправедливость. Стикс вызывал их поимённо и
публично выражал благодарность от имени императора. Дошла очередь и до Сита. Но
было это уже не так как в академии, когда он от гордости лез вон из шкуры.
Теперь это было фальшиво и наиграно.
-Вы
повышаетесь до звания капитана, мистер Книфлард! –Торжественно произнёс Стикс,
вручив ему орден, деньги и какую-то нашивку.
-Вот
спасибо! –Подумал Сит: Даже до капитана! Ну удружили.
Но
он не показал своего возмущения и фальшиво расплылся в тарковской улыбке,
пожимая
генералу руку и салютуя ему. Затем наградили остальных, оставшихся в живых
защитников и тех, кто подоспел им на помощь. Церемония на этом завершилась.
Они
втроём сидели на бетонном поручне набережной, задумчиво рассматривая как слуги
растаскивают трупы. Лика тянула "Мариту", смакуя каждый глоток.
-Жаль
с вами расставаться, друзья. –Бубнил Долгон: Я уже к вам привык, хоть это и
покажется вам странным.
-Нам
тоже печально с тобой расставаться, Дол, но работа обязывает. –Ответила Лика:
Меня с бригадой завтра направляют на Северо-восточный фронт. А Сит… У него же
теперь впереди рутинные, пограничные будни. Так ведь, Книфлард?
-Да.
Да. –Глупо закивал Сит. Взгляд его уходил куда-то за горизонт.
-Ты
нас слышишь? –Встревоженно спросил норман.
-Конечно.
–Сит повернулся к нему: Я весь – внимание.
-Оно
и видно. –Лика расхохоталась звонким, переливчатым смехом.
Сит
подхватил её смех, смеясь как-то нерешительно, чтоли. А уж вслед за ними загоготал
басом Долгон. Так они и стояли на высохшем причале, на поручне, возле лежащего,
навалившись на правый борт корабля богов, с облупившейся уже давно краской и
проржавевшем кое-где корпусом. А солнце, ядовито-золотым диском уже катилось на
Запад по небу без облаков, плавя воздух в густое марево.
И
сухие деревья прибрежного парка шелестели, успокаивая своим загробным шёпотом,
а город богов, с серыми саркофагами многоэтажек, окружал суетящихся в его
основании существ, обожествляющих его сере величие. И стоял тёмный силуэт,
указывающий своим перстом куда-то за горизонт, а кажущиеся перед ним букашками
религиозные фанатики в который раз клали у его подножья сухие, мёртвые цветы.
"И ходили посреди пламени, воспевая Бога и
благословляя Господа"
(Даниил, гл. 3, ст. 24).
| 
