Проза  |  Пятница, 13

"Черт возьми! – думаю я, еще не отойдя от сна. – Что-то противное, я чувствую, должно произойти сегодня". Я предчувствую это, потому что первый мой взгляд упал на календарь, на котором красными буквами, почему-то напоминающими самые кровавые и жестокие сцены в фильмах ужасов, было написано: ПЯТНИЦА, 13. Дрожь пробежала по всему моему телу. Еще сильнее она стала, когда я посмотрел на будильник: двадцать минут девятого. Черт возьми! Еще раз выругался я, вскакивая с постели: на работе я должен быть в половине девятого.

Передвигаясь панически хаотично, чем-то походя на молекулу во время броуновского движения, я успел заметить, что на улице самая, кажется скверная погода за весь месяц. Именно сегодня! "Ну конечно, как же еще может быть в пятницу тринадцатого?" - злясь на себя, сказал я, сгребая в совок то, что осталось от любимого блюдца. Яичница, как назло, никак не хотела отскребаться от сковородки, держась за нее всеми своими подгоревшими частицами. Жуя ее, горелую и несоленую, отдаленно напоминающую гудрон по вкусу и тухлую рыбу по запаху, я вспомнил, что жена вчера не помыла сковородку после рыбы.

Да, в такой день мог родиться только я! Только я – самый неудачливый неудачник из всех неудачников мира! И только я мог опоздать в свой день рождения на работу, когда все мои друзья и коллеги ждут не дождутся моего появления, чтоб поздравить и обрадовать тем, что постарел еще на один год. А когда люди слишком долго ждут, ожидание постепенно превращается в нетерпение, а потом в раздражение, если же ты опоздаешь еще хоть чуть-чуть, ты рискуешь уже быть встречен словами: "Мы тебя так любим, так тебя ждали, а ты всю нашу любовь испоганил!"

Через пятнадцать минут с шиком хлопнув автоматическим замком входной двери, я вспомнил, что в квартире остались ключи от машины и от дома, а также мой зонт. Нужно было бежать, чтобы не прийти на работу к обеду. И я побежал, хотя от рождения был совершенно неспортивным. Но говорят, что в критической ситуации человеческие возможности удивительно возрастают. На работе я уже был без пятнадцати девять.

Правда, к этому моменту мой костюм напоминал половую тряпку, как если бы ей помыли авгиевы конюшни. Я вошел в комнату. На мне остановились удивленные взгляды сотрудников.

     - Привет всем, - сказал я , довольно неудачно делая вид, что ничего не произошло. Но странно, то ли все были настолько удивлены, то ли просто забыли, но ни один даже не поздравил меня с днем рожденьем. "Вот паразиты", - полуиронично - полусерьезно подумал я, глядя, как через несколько минут как ни в чем не бывало все продолжали работать. Только мой друг Николай принес электрокамин, а Верочка поставила кипятить воду. Николай налил мне чашку кофе, чтобы я не простудился, а потом еще раз усмехнулся и сел работать. И ни намека на поздравления! Я, чтобы никто не заметил моего состояния тоже попытался работать, но все валилось у меня из рук, потому что думал я о другом.

Когда я пришел сюда новичком, все как-то холодно отнеслись к моему появлению. Но потом постепенно отношения налаживались. Я прослыл чудаковатым, но от этого еще более симпатичным и добродушным парнем. "Ну какой же я дурак! – сообразил я. – Они просто хотят поздравить меня вечером, чтобы это был сюрприз, и после работы выпить по этому поводу. Но все, что я ни делал, продолжало валиться у меня из рук. Поднос в столовке не стал исключением. Спасли меня коллеги, поделившись каждый с "голодающим Поволжья". Как это обычно бывает, в результате "сброски" еды у меня оказалось больше, чем у любого из них, и мне пришлось всем этим давиться.

Во второй половине дня я уже не мог работать по другой причине: мне казалось, что еда заполняет меня всего, вплоть до мозгов. И вдруг меня вызвал директор. По мнению отдела, это был скупой на зарплаты и вечно чем-то недовольный старикан.

     - Вы меня звали? – задал я вопрос, чтобы он оторвал от бумаг свою лысую голову.

Но старикан специально, испытывая мое терпение, еще минуты три делал вид, что у него срочное дело и он меня не замечает. Потом он медленно поднял голову и, глядя куда-то мимо меня, резко сказал:
     - Вы серьезно опаздываете уже второй раз за этот год. Так вот, следующее опоздание будет для вас третьим и последним. Идея ясна?
     - Вполне, но…
     - Теперь давайте договор.
     - Какой договор?
     - Как какой? – вскрикнул визгливо он. Подобный звук можно получить, если водить гвоздем по стеклу. От этого звука по телу пробегают мурашки и охватывает мелкая дрожь. Директору для такого эффекта хватало своих голосовых вязок.
     - Как какой? – еще раз крикнул он, испытывая мою нервную систему и наслаждаясь произведенным впечатлением.

Тут мучительное воспоминание возникло у меня в голове. Около месяца назад он мне дал задание разработать контракт с фирмой. Тогда это было не к спеху, и я про него забыл.

     - Чтоб завтра утром контракт был у меня на столе.

Я вернулся на место в еще более противном состоянии. В мыслях проклинал и этот день, и этот контракт. Но день уже был проклятым, а контракта еще не было.

Стрелки на моих часах показали без десяти минут пять, все начали собираться. Первый раз за весь день я наконец-то испытал облегчение и радость, думая, что сейчас, после нескольких многозначительных взглядов, меня на полчасика выкинут в коридор под благовидным предлогом, а затем впустят, и я буду завален поздравленьями. И конечно же, откуда ни возьмись появится торт, и я буду давиться им со счастливым видом, чувствуя, что лезть-то ему после обеда некуда. Но даже такие страдания не идут в счет рядом с веселыми пьяными голосами и глупыми приятными поздравлениями. Мое лицо незаметно для меня озарилось улыбкой. Но Верочка, которая всегда уходила раньше всех (наверное, ее ждал очень и очень ревнивый муж), и теперь оделась и направилась к двери. Я сам не ожидал того порыва, с которым я вскочил и преградил ей дорогу с наивным вопросом:

     - А разве вы не останетесь?

Верочка сделала большие глаза, которые и без того у нее были большими, так что я на несколько мгновений увидел себя в них в полный рост, но потом она пришла в себя и в свою очередь задала самый гениальный вопрос в мире:

     - А зачем?

Я был ошарашен.

     - Да так, могли бы выпить, - сказал я, чтобы хоть что-нибудь сказать.
     - Сегодня не могу.
     - Я тоже.

Она еще больше удивилась и, интуитивно почувствовав мое состояние, посоветовала выпить чай с вареньем от простуды и выспаться. И ушла. Николай подошел к моему столу и помахал перед глазами рукой. Увидев, что я не реагирую, он налил мне очередную чашку кофею

     - Ты что сегодня весь день не в себе?

     - Не с той ноги встал.

     - По твоему состоянию скорее можно сказать, что ты вообще встал не с ноги, а с головы.

     - Может быть, - ответил я рассеянно.

     - А тебя не довести до дома?

     - Нет, спасибо, как-нибудь доползу.

     - Ну ладно, если что – заходи. Я побежал: у дочери день рождения, а я еще подарок не купил.

     - Да, день рождения… Передай ей от меня привет и мое сочувствие.

И он тоже ушел. И никто, никто даже и не вспомнил, что у меня день рождения. На улице дождь. У меня нет зонта. Дома не готов ужин. Да и домой я не попаду. Меня ждут коврик и контракт. И все эта пятница, 13-е. Самый паршивый день. Самая паршивая погода. А я – самый неудачливый неудачник в мире. Я не мог сидеть здесь долго: не смог бы выдержать долго эти грустные мыли. Поэтому я встал, собрал свои вещи, выключил свет и, натыкаясь на все стулья и столы, добрался до двери.

На улице меня встретил холодный дождь. Я сразу же замерз, но упорно не хотел идти домой.

Не знаю, сколько времени было, когда я позвонил в квартиру Николая. Открыл Николай. Сзади, прижимаясь к его плечу, стояла его жена Надя. Николай посмотрел на меня удивленно, но тут же заботливо втянул в квартиру. Сразу же попросил жену поставить чайник и провел меня в комнату.

После всех необходимых процедур я, высушенный и отогретый, сидел под мягким пледом напротив Николая.

Я рассказал ему все, что накипело у меня за сегодняшний день, время от времени мой рассказ прерывался кашлем. Он слушал меня внимательно, не перебивая, а я извергал из себя весь свой день, начиная с первого взгляда на календарь и кончая тем, что, не застав жену дома в одиннадцать вечера, пошел к нему. И уже после того, как я закончил, он еще некоторое время продолжал продумывать что-то молча. Я прервал его молчание, спросив, не знает ли он, где может быть моя жена в такое время.

     - Скорее всего, дома. Она долго ждала тебя. В одиннадцатом часу испугалась и пошла к соседям, чтобы позвонить мне и узнать, где ты можешь быть. Но тех не оказалось дома, и она, посчитав, что до ближайшего телефона ходьбы больше, чем до моего дома, прибежала сюда. Увидев, что здесь тебя тоже нет, она расстроилась и испугалась еще больше. Я предположил, что ты уже вернулся, и она ушла. Надя же при твоем появлении позвонила соседям, которые на этот раз оказались дома, и передала, что ты скоро будешь. Так что не волнуйся. Насчет твоего контракта я завтра договорюсь, а потом помогу тебе его оформить. Главное для тебя сейчас – не заболеть.

     - Спасибо, дружище. И все это из-за пятницы, 13-го. Даже ты не вспомнил о моем дне рождения! Никто не вспомнил!

Я совершенно был сбит с толку, когда Николай рассмеялся.

     - Почему люди так любят придумывать себе неприятности?! Вся твоя ошибка состояла лишь в том, что ты оторвал в календаре сразу два листка. Ты сам придумал, что этот день будет для тебя несчастным и всеми силами стремился к этому. А ведь сегодня четверг, 12-е! А спешил я, потому что должен был успеть купить подарок дочери и встретиться с друзьями. И мы с ними целый час потратили, выбирая тебе торт и готовя сюрприз к завтрашнему дню, который, поверь, будет. А каким он будет, зависит от тебя.

Олесия