|
Концерт
– это скучно?!
(Полемические
заметки)
«Где-то к середине XX века классическая музыка
отвоевала себе
положение вдовствующей императрицы
культурной жизни — почитаемой дамы,
которую следует уважать, холить и лелеять и,
боже упаси, не спрашивать, почему
она все время носит одно и то же платье».
П.Поспелов
Ни для кого не
секрет, что концерты в консерватории редко собирают полные залы. Отмечается и общее
снижение интереса к академической музыке. Рядовой слушатель, скорее всего,
предпочтет концерт «Rammstein» концерту Густава Леонхардта. Да что там рядовой слушатель, если даже Яндекс явно предпочитает «Раммштайна»
и на запрос «концерт», в первую очередь, «выдает» именно его!
 Почему так – в принципе,
понятно: у широкой публики не воспитан вкус к академическим концертам, а их
реклама не отвечает передовым (агрессивным) технологиям. Возможно,
потенциальных слушателей отпугивает еще и строгость обстановки, традиционная
серьезность подобных мероприятий. Необходимо уметь вести себя и выглядеть
подобающе (сложно, например себе представить в большом зале консерватории
представителей субкультур), а если вдруг зааплодируешь посреди какой-нибудь 10-частной
сюиты, то погрешишь против высокого искусства!
 Вот и кажется, что подобные
концерты привлекают лишь профессионалов и становятся ностальгической отдушиной
поколения советских интеллигентов, воспитанных на поклонении классике. Кто же в
этом повинен? Заслуженный деятель искусств России, председатель нижегородского
отделения Союза композиторов России, профессор Борис Гецелев
считает, что исполнители невольно «способствовали» такой ситуации:
– Разговоры о том, что жанр концерта как
способ взаимодействия с публикой себя изжил, идут уже давно. Заметна усталость
от такого способа, и я замечу, что очень много причин создают такого рода
усталость. Я очень хорошо отношусь к исполнителям, но репертуар, который они
играют, очень ограничен… У Бетховена, как известно, 32 сонаты, – часто ли они звучат? В «обойме» постоянно
исполняемых – не более 5 сонат. Сужение концертного репертуара – одна из причин
того, что возникает ложное ощущение, будто жанр концерта исчерпал себя.
 Заслуженный деятель искусств
России, заведующий кафедрой ф-но ННГК, профессор Валерий
Старынин считает, что сказывается советская система
культурного досуга: У нас есть привычка
играть бесплатно и привычка слушать бесплатно, а это расхолаживает. Я помню,
как Ростропович играл в «Красном уголке» на заводе «Красное Сормово», во время
обеденного перерыва, а рабочие параллельно «забивали» домино. Олег Каган выступал
в Ярославле перед сеансом в кинотеатре – было и такое.
На летних общедоступных концертах филармонии – зал
полон. На юбилее оркестра «Солисты Нижнего Новгорода» – аншлаг. Почему? Вход свободный. Так что интерес к концертам есть. И
даже, напротив, растет. Раньше, когда концерты были всегда бесплатными, залы
были полупустыми, а сейчас попробуйте сделать бесплатный концерт – придется
отсекать публику. Но стоит установить минимальную цену, у слушателей сразу
– отторжение. То ли это еще советская привычка,
что за искусство не платят. То ли укоренилось в бытовом сознании, будто то, что
делают музыканты – вообще, чепуха.
Получается, что
на концерты классической (по представлению публики) музыки ходят либо «на
даровщину», либо «на Шопена»?
Но, может быть,
просто форма концерта перестала отвечать потребностям современной публики?
 Композитор Борис Гецелев: Я не
принадлежу к числу людей мыслящих радикально. Очень много людей хотят слышать
различную музыку в разном исполнении и в разных комбинациях. С этой точки зрения
концерты себя не изжили и вряд ли изживут в обозримом будущем.
Лауреат
Всероссийского конкурса, пианист Руслан Разгуляев: Мне кажется, что существует определенный исторический пласт
музыкальной культуры, который требует формы концерта.
А если говорить о современной музыке?
– Уже та музыка, которую писали нововенцы, сейчас с трудом воспринимается в рамках обычного
концертного зала. Она требует новых ресурсов – в первую очередь, динамических:
тишайшего пианиссимо и резкого фортиссимо. Далеко не на всех площадках это
возможно. Я не могу представить, чтобы у нас в филармонии исполняли Веберна. Я играл его вариации и знаю, что это такое. В зале
– почти полное непонимание, и дело не только в додекафонии, а и в большом
количестве тишины, которая зрителя напрягает. Не случайно Шенберг говорил, что
публика – враг номер один, имея
в виду в первую очередь среднестатистического филармонического обывателя.
Концертный зал рассчитан на то, что выйдет гениальный солист
и начнет покорять сердца слушателей. Не случайно Лист и Паганини – две знаковых
фигуры XIX века. А в XX веке написано много произведений, которые апеллируют к
мышлению. И это тоже правильно. Еще в XX веке начали говорить о философии музыки. В связи с этим
пренебрежительно относились даже к Моцарту, т. к. у него «слишком много условностей
и салонных банальностей». Эпоха «серьезной музыки» началась с Бетховена и стала
бурно развиваться. И дошла до таких философских сложностей, которые в концертном
зале в течение одного прослушивания произведения восприняты быть не могут… И
произведения Веберна гораздо комфортнее себя
чувствуют в условиях записи, которую ты можешь включить дома, в наушниках,
можешь взять ноты, что немаловажно, так как эта музыка во многом рассчитана на
визуальное восприятие. Это отдельная проблема, сейчас визуальная культура
больше развита, а чисто звуковая плохо воспринимается, особенно молодым
поколением. Поэтому на своих концертах я пытаюсь какие-то фрагменты нотного текста
показывать.
Для большой части современной музыки, как мне кажется,
концерт себя изживает и не изжит окончательно только потому, что пока нет
альтернативы.
Валерий Старынин: Не вижу
смысла изощряться и находить новые формы. Концерт, на самом деле, отнюдь не
«скучное мероприятие». Вспомним, как в 1970-м Г. Рождественский сыграл
прощальную симфонию Й. Гайдна, потушили свечи… И вдруг стремительно появляются
музыканты, занимают свои места и происходит премьера Первой симфонии А. Шнитке – по тем временам оглушительно, с присутствием
рок-группы…
 Пусть новая форма концерта
еще не сложилась, но ведь и старая не исчерпала своих возможностей?
Молодые
композиторы активно думают о привнесении новых элементов.
Студент 2 курса
КМФ Марк Булошников: «Если говорить о новейшей музыке, то авторы, например, используют жанры
инсталляции, прибегают к другим видам искусства, синтезируя с ними свою музыку.
Это в определенной степени влияет на заинтересованность публики, которая
приходит на такие концерты.
Одна из давних,
но действенных форм взаимодействия со слушателем – вступительное слово.
Борис Гецелев: Это создает
благоприятную установку на то, чего нужно и чего не нужно ждать при знакомстве
с новым произведением. Конечно, не стоит превращать такое вступление в развернутую
лекцию, но несколько слов иногда очень помогают слушателю.
Руслан Разгуляев:
Слово в концерте – это не новация. Так
проходили концерты в XVIII веке – немного поговорил, немного поиграл. Возможно, нужно
возвращаться к этому, потому что уровень восприятия современной музыки очень
низкий.
Есть смысл в том, чтобы включить вербальный контекст,
причем высказанный самим исполнителем. Это несколько иное, чем слово
музыковеда, ведь последний должен посетить как минимум одну репетицию, чтобы
сказать, что именно ждет сейчас слушателей.
Возможно, есть и
другие способы взаимодействия с публикой во время концерта? Комментарий
возможен и порой необходим, но слушателю должны быть понятны концепция и
драматургия концерта.
Борис Гецелев: Конечно,
важно, чтобы концерт был выстроен. Например, в драматическом произведении есть
завязка, развитие действия с кульминацией, развязка. Таким образом,
поддерживается постоянный зрительский интерес. Концерт должен строиться по этим
же принципам. Кроме того, важно правильно составить программу, чтобы Шаинский не соседствовал с Бетховеном. А вот если
представить в концерте барокко и XX век, то есть эпохи отделенные друг от друга, но имеющие
между собой некоторые общие установки, – такая общность и разность очень привлекает публику.
Концерт – не
только не скучное мероприятие, но и неисчерпанное пока многообразие форм.
Борис Гецелев: Концерт –
такое емкое понятие, очень много градаций имеющее, и потому важна
предварительная установка. Это то, с чем слушатель приходит на концерт, чего он
ждет от программы. Монографический концерт требует одной установки, авторский
концерт с участием композитора – другой. На моей памяти, Родион Щедрин приезжал
в Нижний Новгород, и в тот вечер не только звучала его музыка, но он еще
отвечал на вопросы публики, порой довольно острые.
Концерт может быть посвящен какому-либо жанру.
Например, вечер этюдов или сонат. Причем, каждый из этих вариантов требует от
слушателей разных установок. Замечу, что эти установки вовсе не связаны с тем,
что человек идущий на сонатный вечер настроен на высокое, а от этюдов ожидает
лишь виртуозности. Мы знаем из истории музыки, что есть замечательные этюды
Шопена и Листа, Скрябина и Рахманинова, которые сопряжены с духовными
озарениями. Впрочем, можно так сыграть те же этюды Черни и так заразить азартом
этой виртуозности, что возникнет замечательное художественное переживание.
 А ведь есть еще концерты только фортепианной музыки, струнные,
оркестровые, хоровые, собирающие свою публику, отвечающие ее устремлениям и
установкам…
Совсем не обязательно ходить на все концерты, нужно
найти для себя интересное. Смысл концерта как соревнования или состязания – это
только одно из значений этого слова, а более широкое
– это способ общения с музыкой, разной, вызывающей разные мысли, выдвигающей
разные требования к публике.
Так, может быть,
нет никакого кризиса концерта как формы взаимодействия музыканта и публики?
Может быть, пришло время вспомнить, уточнить и усовершенствовать правила нашего
общения? Более творчески подходить к формированию программы и тщательнее
продумывать концепцию и драматургию концертов? Наполнять старую форму новым
содержанием и заботиться о слушателях, относясь к ним как к полноправным
партнерам? В самом деле, разве концерт – это скучно?! Как вы полагаете?
Ларионова
Дарья
|
