Статьи  |  Романтический вечер с Екатериной Мечетиной

Впервые увидев Екатерину Мечетину, невольно задаёшься вопросом: а почему именно рояль, требующий подчас грубой физической силы, выбрала в постоянные музыкальные спутники эта изящная красавица? Её броская, ослепляющая красота и сценическое мастерство внешней подачи могло бы сослужить неплохую службу в карьере певицы. Но уверенность и стремительность походки выдают натуру сильную и динамичную, как оказалось впоследствии, необычайно соответствующую силе избранного ею инструмента.

Как известно, репертуар пианистки очень обширен. Она с лёгкостью овладевает музыкой всех стилей и направлений – от барокко до наших дней. Первая исполнительница произведений Р.Щедрина - Концерта для фортепиано соло «Озорные частушки» (российская премьера) и Концерта для фортепиано №6 (мировая премьера) – в тот вечер она продемонстрировала владение жанром миниатюры. В программе значились 24 прелюдии Ф.Шопена ор.28 и произведения Р.Шумана: «Арабески» и «Карнавал». Казалось бы, довольно рискованно соединять в один вечер произведения композиторов, принадлежащих одной эпохе и требующих тщательной проработанности  нюансов, тонкой детализации в прикосновении, смене настроений.

Но риск был оправдан. Безупречное техническое мастерство, граничащее с плакатной виртуозностью, и театральная насыщенность чувствами выражали индивидуальность пианистки и не давали романтическим миниатюрам смешаться в едином звуковом потоке. Возможно, прелюдии Шопена слегка отдавали стерильностью пианизма и одновременно слишком резкими контрастами настроений, но, видимо, Мечетина не захотела следовать принятым шаблонам исполнения, и представила своё видение произведений польского романтика. В свете подобных эмоциональных перепадов, Шуман, наоборот, предстал во всей полноте своей холерической натуры. Лишь  сглаженность слоёв музыкальной фактуры заставляли вспомнить, что за роялем не сам автор.

Как бы то ни было – Екатерина блистала. И блеск извлекаемых ею звуков-бриллиантов, отражаясь от золота ленты на платье, обвивающей стройную фигуру, бросался в зал мощным потоком. Ослеплённая им публика, не привычная к такой красоте и яркости, охваченная восторгом молодости и силы, в тот вечер наслаждалась романтической музыкой. А мнение зала вполне точно выразила пожилая дама, воскликнув, едва сдерживая слёзы: «Талант и красота такая! Дал же бог!»

Ольга Сереброва