Проза  |  Двойное неравенство

Она сидела перед бокалом минералки и думала, кого бы закадрить.

Ей нравился Костик. Но он был женат.

Она нравилась Грише. Гриша - заботливый, предупредительный, галантный, весёлый и интересный. С ним никогда не скучно. Но он не привлекает её как мужчина.

Вы знаете, как это бывает - нравится человек со всех сторон, но не можешь в него влюбиться.

Костик был противоположностью Грише. Не полной, конечно. Он ведь тоже умел быть галантным и предупредительным. Он умел быть заботливым и развлекательным. Но... чаще всё же не был. Костик думал о других немного меньше, чем о себе; а Гриша думал о других немного больше, чем о себе, более того, он думал о НЕЙ больше, чем о других.

Но она его не любила. Как бы этого не хотела.

Костик был женат три года. Последние два он не мог решить - любит ли свою жену или нет. Когда они встречались, Костик был идеальным "Гришей". Но потом они очень сильно поссорились из-за аборта. Он хотел ребёнка и готов был сразу же бежать в загс. Она вроде тоже хотела, но как сказала, "нам ещё слишком рано заводить детей". Так они разъехались. Она позвонила первая, через полтора месяца. Вернее, через месяц и четырнадцать дней. Предложила "попробовать ещё раз". Костя долго не мог решиться. Он не мог понять, любит ли ещё эту женщину - которая так глубоко в сердце загнала обиду.

Но они "попробовали ещё раз". Через полгода поженились. С тех пор о детях пока никто не заговаривал.

Ира с самого начала была на стороне Костика. Она не признавала абортов и считала так: "Дети это божий дар. Тебе дарят маленькое живое существо, как его можно убить?"

Собственно говоря, именно за эти месяц и четырнадцать дней разрыва между Костей и Ольгой, Ира поняла, что любит его. Не жалеет, не поддерживает, не привязалась, а именно ЛЮБИТ. Она очень надеялась, что Костик забудет всё и поймёт, что она, Ира - единственная.

Но Костик не забыл, да и не хотел забывать. Немного очнувшись от своих проблем, он вдруг понял про Ирины чувства. И предупредил, что у него к ней абсолютно дружеское отношение. Ира сказала, что "будет ждать его всегда". Он попросил "не надо", но как она могла? В этот же день такой же разговор состоялся между Ирой и Гришей. Она объяснила ему, что между ними может быть только дружба. Он ответил, что всё же будет надеяться. А она попросила "не надо". Но как он мог?

Так и получилось - грустно и смешно, как в алгебраических неравенствах, где x > y >z, - Гриша ждал Иру, Ира ждала Костика, а Костик ждал возвращения былой любви.

Он жил прошлым. Каждый день, смотря на Ольгу, он видел её той, которой она была в самом начале, не замечал изменений в её душе. А Ольга, по-видимому, так любила его, что не замечала его медленного, постепенного отдаления.

        - Ну что мы идём?

Рядом стоял Гриша с ириным пальто в руках. Сам он был уже одет.

        - Идём?

        - Ага.

        - Что ты такая грустная?

Как ему всё объяснить?

        - Да что-то голова болит.

        - У меня есть UPSA в ящике. Будешь?

        - Нет, она не сильно болит, не хочу пить таблетки.

        - Точно?

        - Ага.

        - Ну как хочешь.

Они вышли из офиса и направились к троллейбусной остановке. Как представителей рекламного агентства, их пригласили на презентацию фирмы, занимающейся косметикой. На месте нужно быть в два.

Ира посмотрела на часы. "Полвторого".

        - Не успеем.

        - Успеем! - улыбнулся Гриша и вытянул руку в сторону. Машина остановилась сразу же. Гриша открыл дверь, пропуская Иру вперёд и добавил: "Даже раньше приедем".

Приехали без пяти два. Двери в зал были ещё закрыты, перед ними толпились люди. Ира заглянула внутрь через окно. Большой пустынный зал. Слева стоит низенький стол с шампанским, бутербродами и колой. Справа такой же столик с буклетами. Под столом картонные коробки. Скоро за этим столом будут стоять представители фирмы, вручать входящим буклеты и говорить "добро пожаловать" с доброжелательно-застывшей улыбкой, да ещё раздавать подарки.

"Сейчас зайдём", - сказал Гриша, кивнув головой на двери. За ними стоял мужчина и открывал замок.

Толпа ввалилась в зал. Ира подошла к правому столу, ей вручили буклетик, сказали "добро пожаловать" и мило улыбнулись. Потом протянули подарок от фирмы - клеёнчатую прозрачную косметичку с ещё одним буклетиком и двумя тюбиками крема. Грише вручили только буклетик. Получив всё это, они отошли в центр зала.

Ира шепнула Грише в ухо:

        - Если честно, я ужасно хочу есть. Давай возьмём по бутербродику?

        - Давай. Я тоже проголодался.

Они подошли к столику, взяли по бутерброду и по стакану колы.

Ира осмотрела зал. Костик с женой тоже должны быть здесь. Перевела взгляд на дверь и уставилась на неё. Минут через десять вошёл Костик с женой. Опоздали. С Костей это случалось. Ира отметила про себя, что Оля выглядит безупречно.

        - Подожди минутку. - услышала она Гришин голос.

Гриша заметил в толпе знакомую и направился к ней. Та расплылась в радостной улыбке и, судя по всему, была очень довольна, что Гриша узрел её среди стольких людей. Надо сказать, женщины очень радовались, когда Гриша уделял им внимание; каждая была бы просто счастлива дарить ему свою любовь, но Гриша был неприступен. Никто не знал, кто была дама его сердца, знали только, что любит он сильно и надолго. "Если бы догадались, - думала иногда Ира, - то, наверно, возненавидели бы - мол, ни себе, ни другим."

А Гриша не знал, кого любит Ира. Ему было известно лишь то, что он не любит её, женат и "мужчина - просто класс".

Пока Гриша обменивался любезностями со знакомой, Ира потихоньку перебиралась поближе к Косте. Вот они оказались совсем рядом.

        - Ирка! Привет! Ты давно здесь?

Надо отдать должное Ириным актёрским способностям - она изобразила довольно правдоподобное удивление.

        - Костя?! А я думала, тебя не будет. Я тут с Гришей с без пяти два.

        - Познакомься, это моя жена Оля.

Это была первая их официальная встреча.

        - Очень приятно. Ира. - сказала Ира быстро, без улыбки. И тут же перевела взгляд на Костю.

        - Мы всё-тки придумали рекламу для этого паштета.

        - Серьёзно? Ну, блин, долго же вы с ней намучались. Длинная?

        - Двадцать секунд. Сперва выходит мужик с куском хлеба, потом...

Подошёл Гриша.

        - Извините, я у вас заберу эту милую леди. Ой, простите, я с вами не знаком (обращаясь к Оле). Гриша.

        - Оля.

        - Очень приятно. Ну, мы пойдём.

Они отошли к другому концу зала.

        - Один из представителей этой фирмы только что сделал нам наивыгоднейшее предложение. Ирочка, мы не должны отказываться.

        - Рассказывай! - проговорила Ира всё ещё смотря на Костю. "Ну чем я лучше её? Милый мой, когда же ты посмотришь на меня не как на Ирку - сотрудницу, а как на ЕДИНСТВЕННУЮ..."

        - Ты меня слушаешь? Ира?

        - А? Да, да. Я прослушала, повтори пожалуйста. Извини.

        - Им нужен не только ролик, но целая рекламная кампания по краю...

Ушли Гриша и Ира, заключив выгодный контракт.

Этот день начался с того, что Ирка проспала. Опоздала на работу. Сидела, как в тумане - не выспалась. Сонным взглядом следила за энергичным Гришей. Тот с утра был весёлым. Вообще, весёлым он был всегда, но сегодня как-то по особенному. Как будто веселилось само сердце. Ира поняла - в нём что-то изменилось. В этом маленьком центральном кровонасосе что-то перевернулось.

Весь день Гриша был завален работой - не мог отойти ни на минуту от своего рабочего стола. Обычно в такие перегруженные дни Ира наливала ему чашку сладкого кофе и ставила под нос, чтобы он очнулся. Тогда он поднимал глаза и останавливал свою сумасшедшую гонку. Но только на пять минут. Через чашку кофе он опять зарывался в бумаги, устремлял свой взгляд в компьютер и ничего не замечал.

Сегодня был именно такой день. Ира два раза поднималась с места, чтобы налить и подать ему кофе, но каждый раз возвращалась на место. Что-то произошло внутри него, и она боялась узнать, что именно. Боялась, но кажется догадывалась.

Когда рабочий день был закончен, за окном улицы темнели зимним вечером.

        - Давай прогуляемся? - предложил Гриша, подавая пальто.

Сейчас она всё выяснит -правильны или нет её подозрения. Сейчас она всё узнает. Но ХОЧЕТ ли она узнать?

        - Да, давай, только не долго.

        - Конечно.

Они вышли из тёмного здания, выделяющегося в темноте несколькими жёлтыми окнами. Кто-то ещё сидел там и работал. Был завален бумагами и не смотрел на часы. Дома его, наверное, ждали дети, жена, или родители, или хотя бы пёс... А он работал допоздна, ставя чужие проблемы, дела, договоры, сделки выше нескольких часов, проведённых с семьёй. Хотя кто может знать... Возможно жена давно не ждёт его, детей у него нет, а родители живут в другом городе.

Вот погасло окно на втором этаже. Кто-то посмотрел на часы, вспомнил и пошёл домой.

Ира и Гриша шли вдоль дороги. Накрапывал мелкий противный дождь. Машины, едущие навстречу ослепляли глаза включёнными фарами.

Гриша ждал, что Ира заговорит первая, спросит, что он хотел сказать. Ира ждала, что первым заговорит Гриша, объяснит, что с ним сегодня.

Оба молчали. Фонари освещали дорогу, дождь накрапывал, и фары ослепляли глаза. А они шли рядом и молчали. И молчали, и молчали, и молчали.

Гриша не выдержал первым.

        - Я женюсь.

И остановился. Ира, не замедляя шага, шла дальше. Он догнал её.

        - Ты же говорил, будешь ждать меня хоть всю жизнь.

Ира понимала, что говорит неправильно. У него должна быть своя личная жизнь, она не имеет права привязывать его к себе. Это было бы нечестно. Совершенно нечестно. Но ей не хотелось его отпускать.

        - Понимаешь, я не могу ждать тебя всю жизнь. Я только недавно это понял. Я тоже хочу семью, детей, счастье и любовь.

        - Почему не женишься на мне?

        - Ты не любишь меня. Для союза нужна любовь двоих, двустороннее чувство.

        - А если я скажу, что полюбила тебя?

        - Это будет неправдой. И ты сама это знаешь.

Но Ира уже была не уверена, что знает. Как там? Что имеем...

        - А как же та женщина, на которой ты женишься?

        - А что?

        - Ты ведь её не любишь?

        - Я увлечён. Я думаю, я полюблю её.

Костик понял это в трамвае. Он сел не на тот трамвай и ехал сейчас совершенно в другую сторону. Совершенно в противоположную. И жил он также - не в ту сторону, совсем в другую.

Как будто его выпустили на свежий воздух.

Странно - вам, наверное, знакомо это чувство - чем труднее решение, тем легче на душе, когда его уже принял.

У Костика в душе расцвели лилии, стало легко и свободно.

Он понял это, он не любит её.

И он вышел и пересел на другой трамвай. И поехал в другую сторону.

Он зашёл домой, бросил кепку на тумбочку, в шкаф убрал куртку.

Вышла Оля, чмокнула его в щёку.

        - Что ты так быстро?

        - Оля...

        - Что?

        - Оля...

        - Что-то случилось?

        - Да.

Она взяла его за руку, повела в зал. Посадила на диван.

        - Рассказывай. Не волнуйся, всё будет в порядке. Что случилось?

        - Оля..

        - Да?

        - Это случилось давно.

        - Что?!

        - Это случилось три года назад.

        - Костя...

        - Подожди. Я понял сейчас. Мы тогда убили не только ребёнка. Мы убили свою любовь.

        - Костя! Я люблю тебя!

        - Нет! Ты любишь меня ТОГО, а не теперешнего, и я люблю тебя ТУ, понимаешь? Мы не видим перемен друг в друге, не хотим видеть, мы...

        - Подожди. Костя, скажи мне ты любишь меня? Сейчас?

        - Нет.

Такое короткое слово. И такое длинное молчание.

        - Уходи.

        - Оля, пойми...

        - У. Хо. Ди.

На глазах слёзы, сидит, не двигаясь, только вздрагивая от плача, подёргивая плечами.

        - Оля, пойми, для настоящего союза нужна любовь двоих. Двустороннее чувство...

        - Уходи.

        - Хорошо.

Вышел, вырвался на свежий воздух, в гомон улиц, шум дорог. Спрятался в куртку по уши и дышал морозом. Руки в карманах, а сердце всмятку. Нет, совершенно не любит. И никакого сожаления.

Где-то надо было переночевать сегодня. Домой никак не вернуться. А завтра... А завтра воскресенье и не идти на работу. И у него целый день, чтобы решать и думать. Нет, чтобы думать и решать.

Сел на трамвай. "Поеду к Ирке. Она меня всегда понимает."

        - Костя!

Ира стояла перед ним в домашнем трико, длинном сером свитере и фартучке сверху. Руки в муке, которая ссыпалась с них на пол. Как снег.

        - Заходи. В гости или по делу?

        - В гости по делу.

        - Слушаю.

        - Я... Фу, блин, можно я сначала разденусь, пройду. Не знаю, даже как сказать. Ведь если скажешь, то это уже окончательно.

        - Что?

Он снял куртку, бросил её на тумбочку, разулся и прошёл на кухню.

        - Готовишь.

        - Ага. Печёного захотелось.

        - И что это будет?

Ира решила не настаивать на расспросах. Она была рада, что он пришёл. Ведь если что-то важное, расскажет, когда будет готов. Если забудет - значит не важно, не стоит и выспрашивать.

        - Это? Это будет пирог. Яблочный. Любишь?

        - Да. У тебя есть водка?

        - Водка? По-моему, нет. Но можно сбегать купить. А зачем?

        - А коньяк?

        - Кость, ты же знаешь, я спиртное закупаю только на праздники. Так я пью только джин с тоником. Но сейчас...

        - Джина тоже нет.

        - Нет.

        - Ну ладно. Скоро допечётся?

        -А я ещё не ставила. Тесто должно было подняться.

Ира подошла к столу, убрала окаймлённую фиолетовым салфетку с мягкой тучки теста.

        - Щас я его смешаю с яблоками, выложу на сковородку, уберу в духовку, и не буду её открывать полчаса. Потом открою, засуну в тесто спичку. Если тесто будет готово, на спичку ничего не прилипнет, а если тесто ещё не готово, то на спичке останутся кусочки неготового теста. Я задвину обратно протвень, закрою духовку и подожду ещё минут десять.

        - Он так долго готовится?

        - Вообще-то нет... Разве полчаса это...

        - Я развожусь с женой.

        - Разве это долго полчаса...

        - Ты слышишь?

        - Да.

Нет, нет, тут что-то не то. Он пришёл посмеяться над ней. Ведь это он только недавно говорил, что не признаёт разводов, что всегда можно найти выход, в крайнем случае просто жить вместе. Разве не он это говорил, убеждал её, что два человека смогут ужиться без любви под одной крышей, в одной семье... Впрочем, почему без любви? Чёрт, ведь они с Ольгой любят друг друга! Может, нелюбящие как раз таки и могут ужиться, а любящие - нет? Боже, что за чушь...

        - Понимаешь, я ехал в трамвае...

        - Куда?

        - Это не важно. Я ехал в трамвае, и ВДРУГ, блин, понимаешь, я понял. Я понял, что неправильно живу. Не в том доме, не с той женщиной. Совсем не так. Понимаешь?

        - Это ужасно. Я даже не знаю, что сказать.

        - Ты рада?

        - Не издевайся.

        - Ладно, я пойду.

        - Куда?

        - Какая разница!

        - Костя!!

        - Неужели это так трудно понять? Я - начинаю НОВУЮ жизнь!!! Понимаешь?

        - Нет, это не трудно понять. Но в это трудно поверить.

        - Почему?

        - Ты всегда был... Статичным, что ли... Постоянным. Не склонным к изменениям. И вдруг бац...

        - Ты не рада за меня...Ладно, я...

        - Ты что!!! Как... как я могу быть не рада! Костик! Ты - начинаешь Но - ву - ю жи - з - нь!!! И ты мне это говоришь первой! Тем более я рада!

        - Второй.

        - Ах, ну да. Первой была...

        - Ольга.

        - Как она отреагировала?

        - Как она могла отреагировать? Как ты думаешь?

        - Ну, я бы расстроилась...

        - Ну вот.

        - Может... может не стоило оставлять её одну?

        - Нет, всё будет в порядке. Она не... в общем, всё будет в порядке.

        - Ты уверен?

        - Да.

Ира полуулыбнулась:

        - Сейчас, подожди.

Выключила духовку, вышла из кухни. Вернулась через минуту, без фартука, засовывая деньги в карман своего пальто.

        - Пошли.

        - Куда?

        - Пошли говорю.

Потащила его за рукав к выходу, обулась. Пока замыкала дверь, он вызывал лифт.

Гриша сидел за рулём своей иномарки, которую плавно поводил к подъезду. Она должна выйти... он посмотрел на часы... через пятнадцать минут. Не стал сигналить, он решил просто подождать.

Как здорово! Как здорово не ревновать, не страдать, не мучить себя. Неужели такое бывает? Внезапно, совершенно внезапно, прилетает влюблённость и приподнимает тебя над землёй. Так здорово! Любит ли он ещё Иру..? Нет... Эта любовь переросла, состарилась и умерла. Цветок без воды засыхает. Любовь к Ире засохла, скрутилась, превратившись лишь в точку, отросточек на сердце. Маленький грустный кусочек сердца; а всё остальной оно такое большое и радостное! Влюблённое. И теперь так легко будет смотреть ей в глаза, слушать про ТОГО, советовать будет намного легче, даже работать. А то бывало... сидишь рядом, совсем-совсем близко, за соседним столом, а как будто горы ледяные разделяют. Теперь будет всё по-другому... Вот и она! Уже пятнадцать минут прошло? Нет, только две или три... Ах, она тоже влюблена!

Памятник. Старый памятник. Что-то наподобие ракеты. Памятник космонавтам. Ира помнила его с детства. Цветы приносила на день космонавтики. Курила в тайне от родителей, за ракетой. Свидания здесь назначала - удобно было, видно из окна пришёл-не пришёл.

Памятник встретил эту бутылку коньяка на свой холодный гладкий камень так же добродушно, как принимал... столько бутылок за свою жизнь. Ира присела на камень слева от бутылки, а Костик справа. Докурили. Костик откупорил пробку.

        - Надо было купить стаканчики.

        - Обойдёмся.

        - Ну ладно.

Сделал глоток.

        - Хороший коньяк!

Ира подвинулась ближе.

        - Дай мне. Ага, хороший. Как называется? Надо название запомнить, на следующий праздник купить.

... Когда коньяк уже только чуть окрашивал донышко бутылки, ребята чувствовали себя гораздо веселее и легче.

        - Вообще, это, конечно, свинство - сидеть тут пить из горла, ржать на всю улицу...

        - А что? Нормально! Только вот прохладно немного.

        - Даже не смотря на градусы?!

Ира постучала по бутылке серебряным кольцом.

Он зевнул. Допил. Поднялся, потянул её за руку.

        - Пошли домой, а?

        - Ну ладно пошли.

По пути купили ещё одну бутылку коньяка, которую прикончили на тёплой, разморившей кухне. А закусывали, кстати, яблочным пирогом, который чуть не сгорел. Но не сгорел!

        - Ах, Костик, Костик!

Ира была сама пьяна, но, не смотря на это, сумела перетащить Костика со стула в кухне на кровать в комнате, уложила. Легла сама рядом на единственную кровать в однокомнатной квартире. Хотя глаза слипались, отключались мозги, надвигался сон, Ира не хотела засыпать. Она хотела подумать - чуть-чуть, что же теперь будет - с ней, с Костиком, даже с Ольгой. Ревность пропала и, откуда ни возьмись, всплыла жалость к жене... можно сказать к бывшей жене.

Ира повернула голову и стала рассматривать спящего пьяного Костика. Смешно! Сколько она мечтала, чтобы он бросил жену, сколько раз ей хотелось оказаться с ним в одной постели! А сейчас - всё равно. Нет, не потому что пьяные. Это только усиливает желания, отбрасывает нерешительность, пресекает вопросы "зачем" и тихие зовы разума - "не надо". Просто наплевать и всё. Неужели... О чём может говорить это спокойствие?

Ира не выдержала и перестала сопротивляться объятиям Морфея. Прикрыла глаза и улетела в темноту.

Выспавшись, Костя открыл глаза и огляделся. Вмиг прокрутив последние события в памяти, успокоился, потянулся и придвинулся ближе к Ирке. Та спала не шевелясь, не замечая его телодвижений. Он обхватил её за талию и коснулся губ... Она проснулась.

        - Костя?

        - Да.

Села.

        - Я хочу спать.

        - А я хочу спать с тобой.

        - Костя...

        - Что?

        - Ничего! Я не хочу!

        - Почему?

        - Что значит - почему?

        - Ты же...

        - Что "я же"? Что?

        - Вернее, я... я хочу быть с тобой. Только с тобой. Понимаешь?

        - Да, понимаю.

Он потянулся к её губам. Она отпрянула.

        - Костя!!!

        - Что?

        - Прекрати!

        - Почему?

        - Потому!

Она встала и сердито протопала на кухню.

Он пошёл за ней.

        - Ира что такое? Ты может думаешь, что это только потому, что я пьян?

        - Да ничего я не думаю! Да, думаю! Думаю! Ты пьян и ты разводишься с женой! Это и всё.

        - Нет... Послушай. Я бы не поехал к тебе, если бы... Понимаешь, ты - первая о ком я подумал, после того, как...

        - И что?

        - А то... Я уже говорил, что всё это время живу не стой женщиной?

        - Да.

        - Мне нужна ты. Именно ты. Ты - моя женщина. Понимаешь?

Боже, как всё это поздно!!! Почему он не пришёл раньше, всего на несколько дней раньше...

        -Нет, тебе нужна не я.

        - Почему?

        - Тебе нужен тот, кто будет любить тебя. Я больше тебя не люблю. Я, может это странно, я поняла это сегодня.

        - Да..?

        - Да. Прости. Я сама этого не ожидала...

        - Я тоже. Как видишь... Что ж, значит - вся моя новая жизнь в тартарары.

        - Ну почему ты так говоришь?

        - Я хотел начать по новой с тобой.

        - Извини, я... Блин. Я даже не знаю, что сказать.

        - Ничего не надо говорить. Просто займи мне денег на такси. Я отдам завтра.

        - Куда ты собрался?

        - Да уж куда-нибудь.

        - Прекрати.

Она подошла к нему и обняла. Вокруг была темнота.

        - Жалость к мужчине худшее качество в женщине. У тебя есть раскладушка?

        - Нету. Иди ложись. Ложись спать.

        - А ты?

        - Я поднимусь к Светке. Переночую у неё.

        - Это твоя квартира.

        - Ничего, не умру. А утром... утром посмотрим.

        - Что-что? Ты полюбишь меня снова за одну ночь?

        - Костя...

        - Ладно, спокойной ночи.

Он ушёл в комнату, и было слышно, как кровать заскрипела, когда он на неё свалился. Ира постояла ещё немного, потом вытащила ключи из тумбочки в прихожей, замкнула дверь и пошла по тёмной лестнице на этаж вверх.

Светка тоже жила одна. Впустила Иру без лишних расспросов, оставив это на утро. Надо -так надо. Подругу сначала выручают, а потом размышляют.

Оставшись один, развалился на кровати и слышал в тишине блочного дома ирины шаги. Вот чёрт... Неужели так бывает? Действительно, теперь он как-то ясно совсем понимал, что именно Ира ему нужна. Никакая не Ольга. Ольга - будто чужой человек. А Ирочка - всегда рядом была в трудную минуту, всегда тёплая, любящая... была... Может, она что-то не так сказала? Может он что-то не так понял? Да нет, всё так. Только слизав её губную помаду с горлышка бутылки коньяка он, кажется, прихватил и её любовь. Ира невзначай передала её, как эстафету, и теперь не она, а он бежит и догоняет. Как в двойных неравенствах - внезапно меняется знак и уже всё по-другому. Вот так. Ладно, наверно пора засыпать. Действительно - завтра. Завтра всё решит. Как в русских сказках - "утро вечера мудренее".

Утром Ира не спешила домой. Позавтракала со Светой. Рассказала вкратце про ночь, не углубляясь в подробности. Сказала, что к ней пришёл сотрудник, он поссорился с женой, пришёл, выпивший, выпил ещё, стал приставать, и Ира просто убежала, а он выспится, всё забудет, помирится с женой и извинится перед Иркой, если было что-то нехорошее, а что он, естественно, не помнит.

Когда Ира открыла дверь, обнаружила напротив себя Костика.

        - Привет.

        - Привет.

        - Как спал?

        - Прекрасно.

        - Ты хочешь есть?

        - Нет не хочу. Я уже ухожу.

        - Куда?

        - Да у меня есть кое-какие дела. А ты как спала?

        - Хорошо.

        - Спасибо за ночлег.

        - Всегда пожалуйста.

Он сделал шаг навстречу, взял её за руку.

        - Давай просто будем вместе.

        - Кость... Для союза нужна любовь... двоих, двустороннее чувство...

        - Ладно. всё.

        - Друзья?

Она вытянула к нему руку, которую он взял в свою ладонь.

        - Да. Пока.

        - Пока.

        - До понедельника.

        - Ага.

Он быстро прошёл мимо неё, побежал по лестнице. Ира слушала его удаляющиеся шаги, опершись на дверной косяк. Как это грустно... Пришёл бы он чуть раньше... Нет, это всё-таки странно. Вдруг, совершенно внезапно, словно водой холодной облили, понимаешь - нет, я его не люблю, чувствуешь себя свободно, словно огромный бумажный змей, отпущенный детской рукой в необъятное небо, только ветру подвластен, больше никому. А потом, падаешь на ветки, когда ветер утихнет. И новое чувство совсем скоро поднимает тебя... и ты опять оказываешься привязанным, в плотно сжатой руке, и не можешь полететь туда, куда хочешь - приходится слушаться.

Гриша сиял с самого утра. Ира не могла на него смотреть. Раньше, он начинал сиять, когда утром она здоровалась с ним. А сегодня... А сегодня он сиял с самого утра. Или с самой ночи. И что самое ужасное - теперь это будет каждый день, и она к этому - не причастна.

Она вспомнила, как вчера позвонила ему. Он был занят. Наверное, первый раз в жизни он оказался занят, когда она позвонила. Попросил перезвонить попозже. Что Ира и сделала.

        - Ты один?

        - Ага.

        - Как дела?

        - Всё классно!

        - Поздравляю.

        - А у тебя? Мне показалось или у тебя грустный голос?

        - Не знаю. У меня кое-что случилось.

        - Да? Что-то хорошее?

        - Ну наверно да... Не знаю.

        - Говори!

        - Так странно... Я вдруг поняла, что совершенно разлюбила его, что он мне совершенно не нужен, а он пришёл и сказал, что разводится, представляешь?

        - Интересно... Хм, действительно интересно получилось. Но во всяком случае, закончились твои страдания.

        - Да, наверно.

        - Не грусти. Когда что-то проходит, всегда немного грустно. Но ты же знаешь, взамен утраченному всегда появляется что-то новое. Новое и совсем не хуже. Я ведь, тоже, совсем внезапно понял, что разлюбил тебя. И вот опять на крыльях! Теперь тебе не придётся испытывать мою ревность, и винить себя в моих несчастных глазах! Ой, Ирка! Давай отметим наше "высвобождение"? Завтра? В кафэшку нашу сходим, а ?

        - Завтра? Нет... Не хочу. Давай потом, ладно? Ой, извини, мне идти надо. Пока.

        - До завтра! Завтра договорим!

        - Ага, до завтра.

        - Целую.

        - Пока.

Ира положила трубку. Завтра договорим... А что она может ему сказать? Что теперь она будет изводить его ревностью и грустью? Ладно, посмотрим. Ну их всех в баню. Она зашла в комнату, села на кровать, включила телевизор и отрезала огромный кусок яблочного пирога.

Ира сидела за своим рабочим столом, на котором царил идеальный порядок: слева компьютер, справа телефон, ещё правее аккуратная стопка бумаги, слева от телефона подставка для ручек, рядом с компьютером рамочка с фотографией родителей. А в центре стола бокал - длинный и узкий, и пузырьки минералки прыгают по стенкам, точно зайчики. Ира положила голову на руки, сидит и смотрит. И думает: всё в этой жизни меняется, пузырьки лопаются, пузырьки появляются, прыгают... только она, куда бы не ехала, сколько бы не шла... возвращается на одну и ту же остановку - Неразделённая любовь.

Ира взяла бокал, сделала глоток. Вода была приятной, освежающей. Так, всё же - кого бы закадрить? Ей нравится Гриша. Но Гриша - женат. Она нравится Костику. Но Костик ей совсем не интересен...