|
Пролог
В эти дни, когда во Франции силами
эмигрантской молодежи вновь происходит всплеск революционной активности, арт-кафе «Буфет» под терпкий аромат кофе Славы Гусара
показывает фильм Микеланджело Антониони «Забриски Пойнт»… Фильм о студенческой
революции 1968 года, утонувшей в бездне некоммуникабельности…
Пресса
конца 60-х годов:
New York Post. 1970:
«…В фильме «Забриски
Пойнт» Микеланджело Антониони направляет на США ту силу своего
кинематографического интеллекта: отвратительный мир бизнеса и на противоположном
полюсе – отчаявшаяся красота… Среди его участников – негры и симпатизирующие им
белые, одни более, другие менее радикально настроенные. Мы входим в Университет
и видим героя в действии. После убийства полицейскими чернокожего студента
герой достает пистолет и стреляет в полицейского. Его опередили – полицейский
уже падает мертвым. Юноша бежит, крадет самолет и летит по направлению к
пустыне, где он встречает девушку, так же бегущую от своей тюрьмы в мире
нечеловеческого бизнеса»…
Полуночное кафе «Буфет» и этот фильм в аромате кофе и
клубах дыма… Слава Гусар, напевающий «Марсельезу»… Арт-управляющий кафе Коля
Олейников, издающий газету левых радикально настроенных художников «Революция
или сопротивление?»…
Что же это за мир, в котором мы живем?..
New York University Gates Daily,
1970:
«…Это
лучший фильм, который попал на нищий экран нашего города за многие годы. Он
создает у зрителя то состояние духа,о котором мы позабыли, но которое, однако,
вправе ожидать от произведений искусства. Катарсис. Очищение. Обновление.
Душевный трепет. Если вы по-настоящему понимаете, что такие революционное
насилие, что значит любить, что значит в Америке быть молодым, этот фильм
сильно взбудоражит ваше сознание. Это не дидактический фильм, это искусство. Ты
выходишь из кино, и перед тобой продолжается этот фильм – на лицах тех, кто
выходит вместе с тобой из зала, в их индейских куртках, в их длинных волосах, в
их восточных бородах, в брезентовых блузах и джинсах, в их глазах и лоснящихся
носах, в то время как они возбужденно обсуждают увиденное или же сосредоточенно
молчат… Фильм продолжается на их лицах в коловращении всей улицы, с ее огнями,
светящимися вывесками, запахами… Еще долго после того, как вы уляжетесь спать,
вы будете чувствовать, что вас не покидает напряжение, вы почувствуете себя
способными взять в руки оружие… Вы сядете на край постели, закурите и тоже
захотите написать для себя две строчки об этом фильме, захотите использовать
всю свою силу убеждения, все свое обаяние, чтобы уговорить других пойти посмотреть
этот фильм…»
West New York University, 1969:
«В глазах Антониони
Долина Смерти оживает благодаря Любви. «Забриски Пойнт» - объяснение, очень
личное, того, что он думает об американской молодежи и что его в ней восхищает…
Он наверняка на нашей стороне.
Дария и Марк
естественны, они играют самих себя, и их жизненность просто потрясающа…
Это мощный и прекрасный
фильм о молодежи. Его значение выходит далеко за рамки ужасов в Чикаго и
убийств наших молодежных лидеров. Мне бы хотелось тоже все взорвать вокруг и
повторять снова и снова. Мы это делает у себя в мыслях. Антониони сделал это на
экране. Может быть, скоро это произойдет на улицах…»
Часть Первая
Интервью с легендой русского Движения
Coffee House Culture Славой Гусаром
...В далёком Домике Петра 90-х годов, а может быть, и
70-х, - параллельно первым попыткам создать свою демократичную культуру на
провинциальный манер, в нашем городе родилась культура и не провинциальная, и
не копирующая чужую, а просто РЕАЛЬНАЯ культура традиционного общества.
Удивительно, что носителем её был не музыкант, не художник, не поэт, а человек,
обладающий тонким вкусом в приготовлении цивилизованного напитка кофе. Наш
город был открытым и сам не знал этого.
...Что можно сказать о каплях дождя, пролитых на
изъезженные надеждой, пустотой и жестокостью улицы усталого Города в маске
боли? В нем не было теплоты и Любви, но когда приподнимались покровы ностальгии
по Сказке, и когда она приближалась к реальности, то снег испарялся, а чьи-то
протертые синие джинсы в радостном блестящем вечернем небе с Led Zeppelin, Deep
Purple, Uriah Heep обещали Надежду. Так неожиданно, как в старом парке над
речным обрывом всепобеждающая Красота Crazy Diamond уносила дельтаплан в
голубых струях высокого Неба в Радости музыки Пинк
Флойд. Это был Нижний Новгород 70-х. А потом началась смерть.
... И пришли циничные 90-е, но Надежда вернулась в
Город. Никогда здесь не было товарищества хипповых gathering'oв, не было хиппи
или единодушия прорыва на концерты "Воскресения" в Москве, ранних
"Аквариума" и "Россиян" в Питере. Или
скандально-авангардных выставок с бульдозерами или диссидентов с козой на
Красной Площади. Но еще остались, не затоптанные партией, бизнесом, public
relations, - человеческие глаза, наполненные Светом. Здесь никогда не было
"крутой ауры", но пришло время, и в душе людей воплотилась Мечта
такой силы и заряда, что соединила ИХ, - ТЕХ, кто остался, - в единственно
возможной попытке ВСТРЕТИТЬ друг друга, УСПЕТЬ стать Реальностью, создать
ЭТАЛОН новой Реальности. Стать чем-то до неизбежности стать ничем.
Сначала это был Домик Петра и Слава Гусар, а потом
Мастерская Изобразительного Труда Аси Феоктистовой и Жанны Ледомской. Сегодня,
когда сбылось пророчество фильма "31 июня": "В начале 21 века
будет модно то, что было модным в 70-х" и в Россию (по крайней мере)
приезжают Uriah Heep, Led Zeppelin И Deep Purple, а мода, действительно, во
всём мире очень похожа на усовершенствованные 70-е, - в нашем городе больше нет
подражаний или имитаций, люди начали жить! Самым интересным явилось
возникновение Культурной Столицы и очень интересным - открытие арт-кафе
"Буфет", где Слава Гусар создаёт атмосферу. Он чувствует, где и как
между людьми в общении рождается синергетический эффект. Он как маг
поддерживает выход этой волны из кафе в мир, и не только волшебным напитком, но
и музыкой, видео-артом и кино, ведь многое из этого, как и кофе,
приготавливается для посетителей его вкусом и интуицией.
Мы, компания сайта "Студенческий Городок"
несколько раз встречались со Славой в кафе. И такая состоялась у нас беседа с
ним.
- Как вы можете описать атмосферу
этого кафе, чем оно особенным является?
- Я начал работать здесь с первого дня его открытия. Я
вложил свою энергию в каждый его камень, в каждый кусочек его интерьера. Я не
люблю умными словами бросаться, но здесь есть аура... Мы сами её создавали...
Шутка ли, недавно было 3 года кафе. Обычно, редко бывает, чтобы кафе такого
рода держалось так долго…
- Почему именно
«Буфет» назвали. Да еще «Бюро по Культуре»?
- Это реальная история нашего общества при советской
власти. В коммунальных квартирах, уложив детей спать, все люди тихонько шли в
буфет, то есть на кухню. Пили чай или чуть-чуть сухого вина. Тогда водку пили
только по праздникам, не было такого, как сейчас… И вели душевные и искренние
беседы. Никто никогда не открывал днем тайн, которые довелось узнать ночью:
говорили правду о начальстве, о жизни, о том, что думают об окружающем мире… мы
хотели воссоздать эту искреннюю атмосферу в наши дни. Думаю, в какой-то мере
это удалось.
- Вы работали ведь
когда-то в не менее культовом месте под названием Домик Петра? А потом где?
- В кафе "Семь футов". Туда приходил без
охраны Кириенко. Ему нравился мой кофе. Он спрашивал меня: "Как Вам
удаётся такой вкусный напиток?" Я отвечал ему: "Я варю кофе одинаково
и для вас, и для уборщицы".
- Ваш образ прочно связан с кофе.
Чем он является для Вас?
- Наверное, всё дело в детстве. Я просыпался дома под
аромат кофе, которым будила меня моя бабушка. У меня польские корни. Я мечтал
поставить столик у подъезда в детстве и варить кофе для прохожих.
- Мы заметили у Вас около 35 добавок
к кофе плюс множество их комбинаций…
- Я добавляю в кофе кардамон, кунжут, полуягодки
можжевельника и кое-что еще (загадочно
улыбается). Для каждого человека я варю отдельный, свой напиток,
только для него, вот, смотрю я, входит блондинка. Для нее надо положить чуть-чуть
корицы, лимон... Вот кто-то пришёл грустный, я это сразу чувствую, я варю ему
такой кофе, при котором он сможет провести беседу, которую хочет провести в
этом настроении, иногда настроение людей меняется несколько раз за считанные
минуты, вот вы уже не такие, какими были, когда только что вошли... Вы хотите
говорить уже совсем о других вещах, - и мой напиток уже ждёт вас таких, какие
вы сейчас. Иногда я вижу, что человеку просто необходимо общение, я подхожу к
нему и общаюсь с ним... И с человеком что-то происходит: я вижу это по его
глазам, по губам... Это какая-то психотерапия...
- Это очень похоже на фильм
"Шоколад"... Причём ведь, вы творили это задолго до его создания...
- Вот тому молодому человеку (смотрит на Александра
Супруненко) я положил бы поменьше сахара, щепотку соли, розмарина и корицы... И
его настроение изменится. Это опыт, это уже наработано... Кофе - это
состояние... Люди бывают удивлены, говорят, что такой кофе не пробовали, что не
знали, что такое возможно. Я родился в год Собаки, у меня нюх! У каждого из
этих людей есть свой запах. Я встречаю женщину, обнимаю её и нюхаю, и я знаю,
что я ей положу в кофе. Это Зюскинд. "Парфюмер"! (Смеётся)
- Что терпит и что не терпит кофе?
- Настоящий кофе не терпит алкоголя. Например, коньяк
убивает суть кофе! Только сам кофе и добавки!
- В какой момент нужно приступить к
кофе?
- Я сварил тебе кофе, там наверху лежит шапка пены,
только когда она начнёт опадать - сделай первый глоток! Но сделай его до того, как она опала. Шапка сдерживает
внутри все ароматы, и ты их почувствуешь до того, как она упадёт... Кофе не
любит больших турок. Это придумали американцы. Бразильцы придумали куда лучший
способ: они варят кофе не на плитке, не на спиртовке, а варят в стеклянной
посуде. Стекло не даёт привкуса, как турецкая посуда.
- Какой рецепт, который Вы открыли
для себя в приготовлении кофе, кажется Вам главным или значимым?
- Рецепт Вертинского, который он привёз из Харбина:
соль, перец, чеснок. Я однажды добавил в кофе чеснок: это оказалось так хорошо,
так необычно...
- Множество людей, которые приходят
и общаются, не надоедают Вам?
- Как Довженко, которого отлучили от студии и сослали,
когда к нему приходило очень много посетителей, на вопрос: "Не надоели ли
они?" ответил: "Я был рассчитан на большее количество фильмов",
так и я не устаю от людей, в этом моя жизнь, люди разные по состоянию души,
разные по возрасту, они меня не утомляют, и я стараюсь им помочь. Я отдаю им
энергию...
- Ваши руки как будто излучают
видимую энергию... Я это чувствую физически. Она - светлая, она как будто сама
пробуждает... Вы - Светлый по Лукьяненко?
- Лукьяненко я очень люблю. Прочитал все три эти его
книги о дозорах. Это очень правильный взгляд на вещи. Я просто проводник. Вот,
например, сюда зашли две девушки, у них была очень тёмная энергия, а теперь она
другая у них...
Слава приносит мне и Ивану Белову две чашки кофе.
- Вот, попробуйте. Но пробуйте так, чтобы на корне
языка остался вкус, и это и надо воспринимать как кофе, который вы пили. Запах
помогает нам распознавать: есть ли соль в пище или нет, есть ли сахар или нет.
Сормово, тоннель... Я иду на вокзал, купил газету, стою... Подул лёгкий
ветерок, и я ощутил волну запаха, я за ней иду 8-10 метров, и ощущаю по волне, что впереди - молодая девушка. Это был запах
определённой магии...
- Как называются ваши духи, - спросил я.
- Это "Клеопатра", - ответила она. - Я
привезла их из Египта.
- Мы говорили с моим
сыном с девушкой очень долго, но нам казалось, что прошло 10 минут. Мой сын всё
чувствует так же, как я, его зовут Ян Гусар. Почему я говорил о Египте?.. В нём
есть нечто, что принято им от Атлантиды, от магии индейцев, которые и принесли
нам кофе, принесли нам понимание другого человека. А всё просто: я вас вижу, я
смотрю на вас, я вас люблю, и вы меняетесь. Это кажется невозможным, но нет,
это возможно. Это и философия монахов дао...
- Расскажите о ней…
Расскажите о том, что происходило в Нижнем Новгороде раньше…
- Я расскажу один характерный для нижегородской богемы
эпизод. С первого дня основания группы художников «Чёрный Пруд» я постоянно
встречался с художником Геной Урлиным (Гоген) и его
женой Галей Каковкиной, тоже художником. Я жил тогда через остановку от Сормовского универмага. Однажды Галя пришла ко мне и
сказала: «Слава, мне страшно находиться в квартире, приезжай!» Я одеваюсь и иду
к ним. Гены дома не было. Она поставила у стены небольшую работу, и мы сели
рядом на диван. На картине была изображена белая стена, перед стеной на коленях
стояла женщина с длинными волосами в длинной белой одежде. И Галя мне сказала:
«Я боюсь, в ней есть что-то дьявольское». Я ничего не ответил, только начал все
пристальнее и пристальнее смотреть на эту работу, стараясь как бы влезть в неё,
и постепенно стал ощущать внутри себя какую-то вибрацию, которая постепенно
увеличивала свою амплитуду. Я посмотрел на свои руки, мне показалось, что они
ходят ходуном, но нет, они спокойно лежали на коленях, потому что сидел я в полулотосе. И когда мне стало казаться, что я не могу
больше выдерживать эту разрывающую меня изнутри вибрацию, всё прекратилось. Я
отдышался и сказал Гале: «Вот и всё. Мы победили». Та ответила мне: «Я это тоже
почувствовала». А то она даже боялась с ней спать в одной комнате…
- Это несколько
напоминает рассказ «Портрет» Вашингтона Ирвинга…Жуткая вещь... Художник не
изображает реальность, он реально творит ее…
- Потом мне был интересный сон: церковь и нас,
нескольких человек, попросили изгнать из нее бесов. Она была пустая, нерабочая.
Новая, там не было ни одной иконы, фрески, ничего. Я очень хорошо помню во сне
нашу общую силу, напряжение и желание помочь людям. И когда наше напряжение
достигло предела, то из белых отштукатуренных стен начали выскакивать черные
кошки, их было огромное множество. С диким мяуканьем они убежали, и на этом сон
обрывается.
- Вы считаете сон
разновидностью реальности?
- Да. Однажды... во сне мне показали моего Учителя.
Это монах, кем и я являлся как будто в паралельной
реальности…Волосы до пояса, борода до пояса и он поклонился мне на ринге, где
происходили соревнования боевых искусств, а я – ему… Ни слова не было сказано.
Все было на уровне телепатии. И на мой вопрос, где его мне искать в реальности.
Он ответил: «80 км от Непала». Я посмотрел, как проснулся, сразу в атласе, есть
ли такое место... Вот, смотрите (показывает
атлас): это Дарбхакта. Город такой,
действительно, там есть…
- Я думаю, туда
надо было поехать сразу… Вы не хотите поехать сейчас туда?
- Слишком поздно для цирка, слишком рано... для похода
к Святой Земле…
Часть Вторая
А с чем у тебя ассоциируется мой кофе? – спросил меня
Слава. – Напиши мне в книге…
И я написала так:
… Однажды, был вечер в Домике Петра,
и я видела тебя там. Ты варил кофе, и его аромат был пропитан старыми древними
камнями, осенним вечером, талыми листьями… Обычно я этот аромат ассоциирую с Guinness,
который с одного-двух глотков с ног валит, а настой этот готовили для Jethro Tull
лешие… Маргарита Пушкина писала, что у Яна Андерсона «голос хиппового лешего,
выпившего литр-другой славного октябрьского эля с жучками и мошками». А твой
кофе был тогда элем самих фейри. Ты еще намешал туда осеннего ветра и рваных
облаков… а иногда он был готическим, с сине-фиолетовым оттенком, строгим, как
шпиль, когда в Домике Петра были концерты старинной музыки. А иной раз был он
как вино из одуванчиков. А сейчас... Сейчас твой кофе пронизан терпкостью
джаза, джаза 30-х годов, блеском глаз любителей свинга или рваного ритма стихов
битников на Coffee House фестивалях. В «Буфете» нет абсентовой атмосферы Оскара
Уайльда, Гюисманса или Рембо с Верленом. В нём, может быть, что-то есть от
Парижа 1968 года, от революции. От революционных художников, но я не уверена…
Может быть, мне так в детстве
казалось, не знаю…
Эпилог
Альберто Моравиа:
«…Вся оригинальность «Забриски Пойнт» заключается в
этом финале, в этом пророчестве атомной катастрофы (когда Дария взрывает взглядом безумное общество потребления, убившее ее
возлюбленного, - прим. автора), которая покарает цивилизацию
потребления за то, что она позволила Танатосу одержать верх над Эросом. Вполне
очевидно, что в Америке Антониони видит страну, где цель, ТО ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК,
СТАНОВИТСЯ СРЕДСТВОМ, А СРЕДСТВО, ТО ЕСТЬ ПРИБЫЛИ, СТАНОВЯТСЯ ЦЕЛЬЮ. Где вещи
имеют большую ценность, чем люди, хотя их производят для людей. Где, наконец,
пагубная переоценка ценностей произошла, так сказать, «без злого умысла», теми
неисповедимыми путями, которыми следовало добро (промышленная цивилизация),
пока не оказалось злом. Одним словом,
Америка – такой же бесплодный, выжженный край, как пустыня «Забриски Пойнт»,
где невозможно любить и быть любимым. Но что такое любовь, если не сама жизнь в
ее первоначальной форме? Следовательно, Америка такая, какая она сегодня,
враждебна жизни»…
Но почему именно в России сегодня этот фильм настолько
популярен?…
Легко ли быть молодым в современной России?.. Поможет
ли твой кофе, Слава, найти здесь и сейчас ответы на многие безответные
вопросы?..
Беседовала Helen
|
