|
Мир изменился.
Я чувствую это.
Мир начинает раздваиваться, рас-траиваться,
расчетверяться.
Теперь это мир Толкина,
Лукьяненко и прочих, кому мало человеческой реальности, кому нужны сказки –
светлые и мудрые или страшные и в какой-то степени чернушные
– неважно.
В моё, и без того достаточно сложное и насыщенное
чужими мирами (в разных смыслах) внутреннее пространство, вторгся еще один мир.
И реальность раскололась на три. Теперь каждого встречного можно попытаться
идентифицировать на предмет причастности к одному из трех миров: людов, чудов и масанов-вампиров. В каждом пристальном взгляде чудится
тайный подтекст… Каждый темный двор становится бесконечным: возможной точкой
выхода трансконтинентального портала.
Мир людов остался прост и
внятен: народ безмолвствует, предпочитая жить в неведении. Наш дар и сила –
теплая кровь и счастье видеть солнце.
Мир чудов – это область
средневековых легенд, положенных на новый мотив. Легенд, внезапно оживших в
современном мире высоких технологий и ширящегося информационного потопа. Их дар
– мудрость. Они – своеобразные весы того мира, в котором люди служат пищей для
обитателей Тьмы.
С вампирами сложнее всего: они мастера обмана. Им нет покоя, их жизнь расколота бесконечной
семейной враждой, сокрыта завесой тайны, как безумный кровавый отблеск глаз
скрыт завесой морока. Горе тому, кто поднимет эту завесу. На их стороне – сила,
Тьма и Смерть.
«И здесь, при луне, мне нет покоя…»
Недаром вспомнился мне булгаковский
Пилат: клонированный мир масанов/чудов/людов населен тенями
ассоциативного сознания. В тексте угадывается хорошее образование, - но и
стремление быть особо оригинальным; желание задуматься над многими вещами, - но
и угодить вкусу массового потребителя. А потому соседствуют жуткие порождения
больной фантазии – и отсылки к Евангелию, язык бульварного романа – и страницы,
где чувствуется поэтизация созданной реальности, брутальные жаргонизмы – и
философские выкладки.
Два чувства владело мною при знакомстве с мирами
Панова:
Безнадежность - потому что мир вампиров слишком темен, а мир людей слишком пресен.
Лишь избранные из них – наёмники, убийцы – могут быть допущены к Тайне. Почему
для нас становится нормой убийство, пусть даже выдуманное, фантастическое?
Надежда – потому что даже в мире вампиров меньшее зло побеждает большее, и
остаются действующими такие ценности, как дружба и любовь.
Ну, значит, не всё еще потеряно.
Анастасия Лямина
| 
