|
Что важнее север или юг ?…
Керженец –
2003
Предисловие
В этом году
тургруппа разрывалась между аксакалами В.В. и А.И. Вопрос стоял ребром: Урал
или Фаны? Я пошла на компромисс - ура Керженцу !!!
Дневник
первого похода по Керженцу 2003
04 июля – 14
июля
Впервые за последние 4 года я решила облечь свои
воспоминания в материальную форму, пока их не засыпало слоем свежих, и вот что
натворилось. Автор изначально признает, что в данном изложении
заложен определенный процент художественного вранья и просит прощения, если
поставил кого-либо в смешное положение.
Вечер до: захожу к Стаське,
она хвалится новыми супермоднючими штанами - трансформерами, купленными вчера
специально для похода. На вопрос «Ну как?» честно отвечаю, что просто супер,
главное удобно и в поход не жалко, поэтому-то я себе такие же купила еще в мае.
В результате утром выходим одетые как близнецы-братья, поддергивая спадающие
штаны. Цель ясна – ближайший магазин. С боем берем Пятачок, я хватаю предметы
первой необходимости: шоколад, конфеты, тушенку, кириешки, про оставшуюся
мелочь вроде зубной пасты, мыла и шампуня вспоминаю только на третий день
похода, когда вроде бы пора и помыться. Стаська в это время едет в байдарке на
своем рюкзаке, и это становится переломным моментом в жизни ее бритвы, в итоге
наша гигиена из личной превращается в общественную.
По дороге в иняз мужественно выслушиваем советы
бывалого туриста, Настиного папы, обещаем не купаться – холодно, не сидеть на
траве – простудимся, и на бревнах тоже – они сырые. Нам пообещать не жалко, а
ему спокойней.
Иняз: 1) ищу в толпе знакомых,
2)
пытаюсь найти незнакомых, кажется, есть, даже целых три.
В автобусе надо мной нависает чье-то лицо и с
угрожающим видом интересуется: ты меня помнишь? От испуга могу только выпалить:
Андрей! Помнишь, - радуется лицо. Угадала, - радуюсь я. Всем хорошо. Всем,
кроме Сони, которая ждет нас на Мещерке уже 40 минут и собирается домой,
полагая, что проспала.
Я сплю. Сквозь сон вижу, что напротив меня что-то
шевелится. Открываю глаза. Крыса. Закрываю глаза. Опять открываю. По-прежнему
шевелится, и по-прежнему крыса.
-Как зовут?
-Никак.
-Как никак, совсем без имени?
-Да нет, имя есть.
-И как?
-Никак. Сокращенно Ник.
Начинаются бурные зоолого-лингвистические дебаты, в
зависимости от факультета крыс переименовывается в Нико, Николя, Николаса,
Никки и т.д. Сходимся на Кольке. Выясняем у владелицы, что крыс (ну и она
заодно) больше любит, гречу или макароны.
Первая
стоянка. В воду не тянет по двум причинам: 1) холодно,
2) пляж уже занят стадом коров. Оказывается, у каждой коровы свой характер:
одна жаждала общения и упорно пыталась перейти на нашу сторону речки, другая не
уходила вместе со всем стадом, а оставалась гулять по лесу в гордом
одиночестве, может, ждала, что мы обратим-таки на нее свое внимание. Но мы на
контакт не пошли.
Сборка байдарок вызывала воспоминания о советских
конструкторах времен моего детства: куча деталей, как и что из них собирать
понятно очень приблизительно, а если чего-то куда-то не лезет, то можно
постучать топориком. Ускорению процесса сборки также способствовала энная доля
пофигизма, главным образом (что меня потрясло до глубины души), со стороны
Остапенко: Чего? Задом наперед собрали? Плевать, натянем шкуру - незаметно
будет! или Дырка в боку? В боку не в дне, много не натечет.
В результате такой сборки Урод Горюнов начал
протекать еще до того, как его спустили на воду.
Распределяемся по байдаркам. Мы хотим ехать с Женей
и крысом, однако Остапенко предлагает вместо крыса себя. Мы соглашаемся, но
уговариваем А.И. поселить Кольку с нами в палатке. Он отказывается:
-У меня дома
и так три кошки.
-Ну а крысы ведь нет.
-Все равно зверинец.
-Значит, будете чувствовать себя как дома.
Остапенко приватизирует новую байдарку и второй
день дежурства. Нет, все-таки есть определенные преимущества в том, чтобы быть
поближе к руководству. Фарида Мамляновна еще не подъехала, и Шленкин временно
меняет ее на мешок картошки. Удивительно, что не на макароны.
Играем в волейбол под дождем на поле, где перед
нами побывали коровы - ощущения незабываемые. Попутно знакомимся. Каждый, кто
отбивает мячик, выкрикивает свое имя, чтобы, по выражению Андрея, ничья лажа не
осталась незамеченной.
С нами едет девушка Настя Наскидаева. С такой
потрясающей фамилией только в президенты идти.
Шленкин в своем репертуаре, на ходу сочиняет
анекдот:
Приходит
грузин в справочное бюро:
Скажытэ, а
где живет Ихбросаева?
Нет такой.
Тагда,
Васпосылаева.
Нет такой.
А, вспомныл,
Наскидаева!
Вторая
стоянка. К своему прискорбию констатирую, что у меня
абсолютно отсутствует чувство ориентации. Когда мне говорят: ну что там дальше?
ведь ты же здесь была в прошлом году,- я с ужасом осознаю, что не помню
абсолютно ничего. Когда Руська спорит с Ольгой Лауриной:
-Это было на Родниковой.
-Нет за ней.
-В 2001.
-Нет в 2000. Тогда Питер ходил в первый, а в 2001
во второй.-
я только хлопаю глазами. Признаться, я и стоянок-то
не узнаю, не говоря о том, чтобы вспомнить, кто и в каком походе участвовал.
Стыдобища. Хотя в этом есть и свои плюсы. Когда меня спрашивают, не надоело ли
мне в третий раз идти по одному и тому же маршруту, я честно отвечаю, что нет.
Для меня каждый раз - новый.
Вторую стоянку вспоминаю исключительно по обувному
стриптизу. Там очень высокий песчаный подъем, по которому залезать в обуви
неудобно, и сосновый лес на берегу с множеством колючих шишек, так что без
сланцев моим нежным пяточкам не обойтись. В результате я как мусульманин в
храме снимаю обувь, оставляю ее на берегу и лезу вниз, разгружаю байду, несу
вещи наверх, надеваю сланцы и иду до палатки обутая. Потом возвращаюсь обратно,
снимаю сланцы, спускаю вниз босиком и т.д. Все было бы просто замечательно,
если б я еще вылазила, там же где и слезала... Так что иногда, вскарабкавшись
на берег, я чертыхаясь прыгаю по шишкам и мучительно пытаюсь вспомнить, где же
именно я оставила эту дурацкую обувку.
Плывем дальше. По дороге деревенские рыбаки, добрые
души, дают нашим парням садок с рыбой (черт бы их побрал! не могли что ли
подождать, пока наше дежурство закончится). Слава богу, Генка на радостях
вызывается чистить свою рыбу сам. И на том спасибо.
Лидия Ивановна чего-то там жарит, варит, мы с
Наськой дружно воротим носы. Фи, речная рыба, одни кости. Даже пробовать не
стали. А Мама Оля, уверяя Лидию Ивановну, что очень вкусно, украдкой
выбрасывает рыбу в траву, вздыхает с облегчением: сейчас поем по-нормальному, и
тут же получает добавку. Так ей и надо. Нечего врать.
А.И. стоит на берегу в штанах и кроссовках. Подхожу
к нему:
-А.И., как бы мне хотелось видеть вас раздетым…
-?!
-Вы бы тогда котелки помыли…
На месте все байдарки, кроме Шушиных. После обеда
некоторые особо наблюдательные и добросердечные проявляют беспокойство:
-Дядь Вов, а
Шушиных-то еще нет. Может, чего случилось?
Умудренный прошлогодним опытом Шленкин, вопрошает:
-На сколько опаздывают-то?
-Да часа на три, наверное.
-Ну, это тогда они по графику идут, вот когда на
четыре, тогда опаздывают…
Самое смешное, что продукты по дням формировал
Шленкин, а дежурства распределял А.И., в результате нам достались рис с
макаронами. (На следующий день А.И. в байдарке бурчит что-то про плохую
организацию и попустительство, а В.В. возмущается: ну как можно ухитриться
испортить такой ценнейший продукт как макароны?!)
А.И. бы приготовил, конечно, гречку, но народ
взбунтовался, так как гречка уже была на ужин в первый день. Приходится варить
рис. Остапенко от щедрот вбухивает целый котелок, съели лишь половину. Видя,
что добро пропадает, А.И. пускается на хитрость: объявляет раздачу десерта и,
пока мы с Наськой выдаем печенье, обходит с половником лагерь и докладывает рис
тем раззявам, которые неосторожно оставили миски без присмотра. Съедено две
трети. А.И. объявляет добавку к десерту, но его подстерегает жестокое
разочарование: наученные горьким опытом за все несутся за пряниками, прижимая к
груди миски. Тогда он пристрА.И.вается возле последнего объекта, Мамы Оли и,
заговаривая ей зубы, ухитряется подложить три! дополнительных половника риса.
По дороге сговариваемся с Настей и хором кричим:
Поздравляем! Поздравляем!
А.И. реагирует мгновенно: И вас с окончанием
дежурства, девочки! И как догадался? Плывем до Родниковой. Никакого родника нет
и в помине, но стоянка неплохая. Вечером А.И. куда-то исчезает. Совершенно
напрасно (для него, не для нас). Триумф клана Вермишленкиных. На ужин,
разумеется, наворачиваем что? рожки! и пока А.И. не пришел, растаскиваем сушки,
печенье и конфеты. Я на радостях опрокидываю коробку с карамелью (см. фото).
Ольга Лаурина предлагает найти КЛМН А.И. и положить туда его порцию. Дикий смех
на весь лагерь, в белой миске А.И. красуется красный дамский верх от купальника.
Ночью спать не дает вездесущая мафия. У костра
бурные дебаты:
-Давайте линчуем Гену.
-Почему Гену? давайте Свету.
Голос из какой-то палатки:
-Нет уж, если вам все равно, то лучше мочите Гену.
На Родниковой Настя Наскидаева роняет в воду
серебряную серьгу. Мы во главе со Шленкиным стоим как цапли на одной ноге и
шарим другой по дну. Вроде как помогаем искать, на самом деле в реке комары не
так жрут. Предлагаем Насте остаться: дня через три вода спадет, и ты будешь
свою сережку уже на берегу искать.
На Родниковую приезжают Фарида и Маша. Мама Оля с
семьей уезжают, вернее, уходят на поезд. На наши возмущенно-жалостливые вопли:
А как же Мишутка? отвечают коротко: Фигня! Вадька гордо объясняет, что Мишка
уже настоящий турист и прошел свои 5 км., не просясь на ручки
(может, он, конечно, и просился, да кто бы его взял! закалка с младых ногтей).
Маша – безудержно счастливая блондинка, только что сдавшая вступительные в наш
родной до боли иняз. Из нее как из щенка на окружающих так и брыжет…жизнерадостность.
Она в походе первый раз, к тому же младшая, поэтому мы окружаем ее и
по-отечески наставляем, даже можно сказать, заставляем «рубашку днем не снимай,
спину сожжешь», «хуже всего шея, повяжи платок», «самое страшное - ноги», ну, в
общем, кто чем ухитрился обгореть.
В этом году весь июнь лили дожди, Керженец
превратился в «море разливанное», кругом куда ни глянь вода, порой даже сложно
понять, где основное течение, а где заводь. С веслом одна Настя. Вдруг она
останавливается прямо посредине:
-Нась, ты чего не гребешь?
-Я реки не вижу!
Девиз нашей байдарки: сели последние – приплыли
первые! Со всеми вытекающими отсюда последствиями. По пути собираем всякую
гадость вроде бутылок, банок и т.п. и радостно складываем в мешок, а когда он
заполнен доверху, уже менее радостно на дно байдарки. Едем по уши во всякой
дряни, слушая пение А.И., а перерывах лекции о здоровом образе жизни. Предлагаю
Наське в конце второго похода потребовать от А.И. зачет по валеологии
автоматом. Выручает лишь ч/ю и ежевечерняя доза шоколада, которую А.И. не ест,
а отдает нам.
Едем до Спортивной. По пути мостик – объезжаем
слева, обвалившийся гигантский мост, обломки (или даже обломищи) которого
периодически попадаются нам дальше по дороге. Наконец, боны, это такой узенький
плавучий мост, больше похожий на учебную полосу препятствий, но местные
бабульки, нагруженные корзинками с грибами и ягодами, прыгают и лазят по нему
аки козы. М-да…
Заняв диспозицию, мы с А.И. проводим байдарки
сквозь узкий проход. Чтобы нам жизнь изюмом не казалась, льет мелкий противный
дождь. (Изюм кстати А.И. не взял, мотивировав это мнением американских ученых,
доказавших изюмную вредность. Издевается… интересно, забыл или денег не
хватило?). Очумевший народ, оказавшись на берегу, хватает кошельки и исчезает в
направлении магазина. Наська бегает по мосту с фотоаппаратом, пытаясь найти
нужную точку, в конце концов в кадр попадает моя пятая (см. фото).
В это время жалкие остатки экипажей, не пущенные в
святые святых магазинные стены «добрыми» товарищами и оставшиеся караулить
имущество, заруливают в заводи, сцепляются, накрываются тентами, в общем
всячески «помогают» А.И. и Шленкиным определить: все ли уже прошли или кого-то
надо ждать (светлая мысль посчитать байды во время переправы обошла наши головы
стороной). В конце концов В.В. постановляет: Шушины прошли – больше никого не
ждем!
Спортивная. Издалека видим: занято. Подъезжаем
ближе. Музыка, песни, запах костра, у берега девушка с полотенцем в руках.
- Давно ли
стоите, красавица?
Изумленные глаза.
- Только что
зашла…
Встали на Магаданской. По словам старожилов, на
этой стоянке, какой-то подвыпивший турист скорешился с А.И. и приглашал его в
Магадан, а А.И. по глупости отказывался.
По лагерю объявлена тревога: Дождь! За две минуты
на острове появляется палаточный городок, но куда нам столько места. Мы
распихиваем вещи и делимся по интересам на две группы: рок-музыка (с явным
перевесом – человек 15 в палатке, так что у последних ноги торчат наружу) и
карты (скромно – 5 человек, но душевно и с комфортом). Андрюха продувается и
проигрывает пять желаний. Первое желание девушек однозначно. Жалкие попытки Питера
проявить мужскую солидарность:
- Ну, может
че-нить другое, а?
натыкаются на непреклонное девичье:
- А мы хотим
стриптиз!!
Андрюха отнекивается за неумением, Питер подходит с
другого конца: ну хочешь, я тебя научу, это же просто. Хотят все, включая
Андрюху (вероятно, с задней мыслью, что может, посмотрев один стриптиз, они
успокоятся). Ни фига он не понимает в женской психологии! Одного, естественно,
мало. Ради такого случая тащим гитару. Отступать уже некуда и Андрюха начинает
творчески самовыражаться. Полный экстаз и оглушительный успех у дам. Андрей,
которому, по всей вероятности, быстрая слава слегка вскружила голову, соглашается
повторить на бис и даже не грозится реквизировать фотки! Браво! Очередной
процент скромности сломан.
Потом фантазия разыгрывается: научить группу
танцевать канкан, признаться кому-то в любви, спеть на французском песню
собственного сочинения и как венец: высказать Гене все, что о нем думает
каждый! Через полчаса, облегчив душу, решаем: черт с ним, в смысле с Геной,
пусть живет.
Выясняется, что Стаська категорически отказывается
различать право и лево, заменяя их на: вот там! куда же вы! и уже проплыли! Высшее
откровение о том, что если хочешь повернуть вправо, надо грести левым веслом,
на нее так и не снисходит до конца похода. Даём Наське весло в руки и
развлекаемся с А.И. тем, что делаем ставки, в какой берег она врежется раньше.
Плывем на плотину. Старички погружаются в воспоминания, как они в том году
покоряли бурлящие потоки, катались на матрасе, залезали на отвесную бетонную
стену и нежились в «русском джакузи». В этом году мы проплываем практически над
плотиной - чуть заметной верхушкой бетонной плиты. А Руська с Ольгой Лауриной
даже мимо и потом возвращаются назад, ну ведь была же она!
Наша стоянка занята. Плывем дальше. Высокий
сосновый берег, но цивильный – даже лестница и мостки. В ста метрах дачный
поселок: читай «дополнительный источник питания» для голодного туриста. Мостки
оказались коварными, Фарида, поскользнувшись, топит половник, Саша и Настя тоже
не удерживают равновесие и летят в воду, причем Настя, обернувшись и увидев на
этот раз ни в чем не повинного Генку, хватает его за ногу и стаскивает с
мостков. На всякий случай, видимо. Общее ликование. Оступается даже сам А.И.,
что приводит народ в состояние абсолютного и безоговорочного счастья. Выясняю,
что Наська при паденнии утопила-таки свою и мою ложки, которые взяла помыть,
угробила бы и ложку А.И., но не нашла. Вот оно - наглядное пособие о пользе
лени. В тот момент, полностью не осознав весь трагизм ситуации (турист без Л ),
философски машу рукой. Да ладно! Зато вечером, когда Фарида варит гречку без
тушенки, я хватаю котелок и гордо сижу около него с двумя мисками, но без
единой ложки. Пока бегаю по лагерю в поисках столового прибора, нашу гречку
кто-то успевает навернуть:-(
После обеда аксакалы, послушав наше нытье: комаров
много, места мало, подход скользкий – принимают архимудрое решение:
Плывем…назад! Впереди стоянок нет.
А.И. тыкает пальцем и безапелляционно заявляет:
встаем здесь. Место еще хуже предыдущего, но кто мы такие, чтобы перечить Ему?!
Добросовестно и оперативно разгружаем байдарку под чутким руководством А.И.
Причем все остальные, подплыв, крутят носом, гребут дальше и кричат позади
идущим: Не, здесь стоять не будем! В результате остальные байдарки проплывают
мимо, а мы грузим вещи обратно, вполголоса вспоминая Остапенко и всех его
родственников по материнской линии, вслух уверяя А.И., что превосходно дойдем
по берегу сами и два мешка с мусором дотащим.
Ночью и утром льет дождь. Часов в десять в палатку
засовывается Женина мокрая голова:
-А.И., а что делает опытный турист, когда надо
развести костер под дождем?
А.И., лениво потягиваясь:
-Ясное дело, Женечка, ждет, пока дождь закончится.
В конце концов часов в 12 лень в упорной борьбе
проигрывает голоду: мы растягиваем тент, готовим завтрак (а заодно и обед) и
делаем групповую фотографию. (см. фото).
Идем в гости в соседний лагерь играть в футбол. Их
там человек 40 детей и 3 взрослых на катамаранах. Мальчишкам главное –
побегать, девчонкам – поболеть. Вооружаемся полупустыми бутылками с гречкой,
рисом, монетками для шумовых эффектов. Кричалки летят одна за другой:
Наш Андрюха
длинноногий, он затопчет очень многих!
Наши парни не
зевайте, побыстрее забивайте!
Макароны
Шленкин любит, это москвичей погубит!
Вова, Генка и
Руслан, футболистов целый клан!
Противоположная сторона долго собирается с духом,
затем выстрА.И.вается в ряд с очевидным намерением что-то прокричать. Мы
стихаем и на дружное три-четыре! слышим:
Линг-вис-ты
-хре-но-вы!!!
Ира наступает на стекляшку и ранит ногу, добрая
руководительница из чужого лагеря достает аптечку и созывает всех детей: «Кто
будет ходить босиком как эта тетя– останется без десерта!»
Вечером очередной приступ мафиямании, город никак
не может договориться: кого же замочить. В этот момент нас догоняет Москва,
знакомая с прошлого года: два Паши и Ксюша. Споры тут же стихают: радостно
режут всех, кто знаком с Москвой, чтобы те могли, так сказать, по-дружески
пообщаться…
Утром В.В. готовит «пищу богов»: Манку с Киселем.
Когда вода закипает, выясняется, что киселя-то нет. Собственно говоря, он
где-то есть, только вот кто бы знал: где это где? Ф.М. методично обыскивает
мешки, В.В. сотрясает воздух от «Найду у кого кисель – задушу!» до «Кто найдет
кисель – тому приз шоколадка! ». Стоящая рядом Москва признается: Мы даже
хотели Вам свой кисель отдать, но сначала побоялись, а потом не смогли вспомнить,
куда его засунули. Видно, не судьба… Сердце В.В. разбито на целых полчаса.
Собираемся и плывем до Взвоза. Разумеется, не
доплываем. Вечером варим грибы без соли. Обыскиваю мешки.
В.В., будете смеяться: соли нет, зато есть кисель.
Недовольным за ужином В.В. объясняет, что у
туристов своя особая ариФ.М.етика, вот, например: Брали три пачки, две
израсходовали. Сколько осталось? Ни фига! Нисколько! А кто докажет обратное –
тому приз. В итоге решили отправить мальчишек до ближайшего лагеря попросить
соли. Те и привезли - в тюбике из-под фотопленки.
ариФ.М.етика – памятник от доброго Word’a Фариде Мамляновне
Восьмой день. А.И. нас покидает. Перед тем как уехать он покупает килограмм этой
проклятой соли, бросает к нам в байдарку. Бурное прощание. Обещание не посрамить
А.И. и собрать весь мусор, который за этот год пытались утопить в Керженце люди
с низким уровнем сознания. Честь А.И. осталась нетронутой: нас обогнали даже
Шушины, но мы набираем четыре!!! мешка всякой дряни и причаливаем ужасно гордые
собой. Народ на берегу смотрит на нас как-то подозрительно. Мда, обед опять
пресный, соль-то вся была в нашей байде. Хорошо не побили. После еды Шленкин
начинает делить шоколад. Ну что, народ, осталось четыре штуки: сразу съедим или
оставим на завтра? Вопрос дурацкий: естественно, сегодня!
Русику и Генке в голову забирается идея поставить
«Пластилин колец». Раздаются роли, начинается репетиция, В.В. (дядя Бильбо) и
Андрей (Голый) гениально импровизируют:
-Отгадай загадку? Что вкусней всего на свете?
-Гречка, что ли?
-Фу, ну и дрянь же ты жрешь, приятель!
Электродрель, взобравшись на пенек и помешивая
котелок с ужином, трагически вещает:
-Я вижу
ужасное будущее в твоих макаронах, Федор! Кандыбать тебе до Мордовии, да все
против течения Керженца!
В.В. объявляет пакет с сушками стратегическим
запасом волшебных колец и куда-то его прячет: а то до представления весь
реквизит сожрут. В.В. в одних трусах, с ветками папоротника за ушами прыгает
вокруг Фариды Мамляновны и чтой-то лопочет по-хоббитски. В это время из леса вестимо
выходит сумрачный мужик в высоких сапогах.
-Кто тута у
вас старшой?
В.В., припрыгивая:
-Я старшой!
-?! (Непередаваемое выражение лица) Ну,
вы это…того… мусор не бросайте что ли…
Жара. Лежим, развалившись в палатке, пока Руська
бегает по лагерю, зазывая народ на финальное представление (Прим. мы все –
участники).
Ну что пойдем?
Да ну, лениво, к тому же уже один раз все
отрепетировали, неинтересно будет.
Да черт с ним, но Руську жалко, хороший парень,
пошли что-ль.
(Интересно, подозревал ли Русик, что все его
творение могло умереть, даже не начавшись? ) Но в процессе все постепенно
оживают. Двухголовый бандерлок в красных дождевиках бегает по лагерю с дикими
криками и подсвечивает себя изнутри фонариком. Эльфы махаются с урками на
мечах, поленьях и веслах. Исполнители главных ролей Федя (Ольга Лаурина) и
Гендель (Евгений Шушин) выбраны с тонким расчетом: они единственные из всей
группы не читали книгу и не смотрели фильм, что придает их игре если не
достоверность, то уж точно самобытность.
-Послушай меня,
Федор! Собирайся-ка ты в далекую Мордовию да…
-А ты вообще
кто такой?
-Как это кто?
Я это самое…твой дядя, вот.
-Не, врешь, у
меня уже есть один.
Войдя в роль, Гендель замахивается посохом-дубинкой
на Федю: а ну-ка быстро кандыбай отсюда в
Мордовию, покуда живой!
Федя на карачках уползает.
На наши замечания, ты чего на Федю с дубинкой
полез? ты же его друг, добрый волшебник - Гендель справедливо возражает: «А мне кто сказал, что я добрый?»
Последняя ночь по традиции прощальная. Проснувшись
ранним утром, видим в лагере некоторые изменения: к одной палатке привален
пень, к другой байдарка, кроссовки аккуратно связаны и подвешены на сосну. В.В.
тут же организует бригаду тимуровцев: а ну-ка ребята, давайте бороться с
хулиганством: Питер тут всю ночь мучался в темноте, а мы уберем за две минуты.
Утром Питер и его команда никак не могут взять в толк, почему же их славный
подвиг остался незамеченным, а узнав о вероломстве В.В. долго обижаются.
Питер (сокрушенно): «Жаль, лопату не нашел, а то бы у чьей-нибудь палатки яму вырыл. Все
обыскал, нигде нет.»
Финальный триумф В.В.: «Так я ее под свою палатку
от тебя спрятал и всю ночь на ней спал!»
К сожалению,
многое осталось ненаписанным, так как у автора не хватило таланта передать ту
неповторимую и незабываемую атмосферу, царившую в походе. Некоторые моменты,
возможно, важные (в частности, комары) остались незамеченными, не все хорошие
люди упомянутыми, но автор надеется, что вышеизложенное доставило вам хоть
несколько приятных минут.
С уважением,
участник похода
Керженец-2003.
*общепринятые сокращения:
А.И. – Анатолий Иванович Остапенко,
В.В. – Владимир Владимирович Шлёнкин,
Ф.М. – Фарида Мамляновна Шлёнкина.
|
