Афиша концертов  |  ВА-БАНКЪ: «Игроки и шпионы»

Московская группа «Ва-Банкъ» выпускает новый альбом. Весь материал этой пластинки был создан в течение последних полутора лет. “Ва-Банкъ” заложил первый кирпичик будущей работы в апреле 2003-го, уехав от цивилизованного мира в лесную чащу за 150 км от Москвы. Никто не знал тогда, каким будет результат. Никто не загадывал. Об утечке информации и речи быть не могло – группа позаботилась о полной секретности проводимой операции.

В октябре 2004-го запись была закончена, а к зиме, наконец, настал долгожданный момент, когда можно снять покрывало с секретных материалов, которые готовили в своей берлоге эти неуловимые «Игроки и шпионы».

Благодаря крепчайшему внутреннему стержню в лице неизменного рулевого команды Александра Ф. Скляра и профессионализму музыкантов, «Ва-Банкъ» никогда не страшился экспериментов со звуком и стилем, продвигаясь от брутальных электрогитар к мелодичной акустике, от забористого панка к блюзовым балладам и обратно, сопровождая всё это нестандартными аранжировками и самобытными текстами. По такому поводу "Ва-Банкъ" ещё с конца 80-х скромно числится в числе лучших альтернативных российских групп, представляя альтернативу тому, что называется «русским роком». Настоящие мастера перевоплощений, азартные игроки и неуловимые шпионы, они банкуют, не блефуя.

Рокировка

По сравнению с последними тремя альбомами «Ва-Банка» ("Нижняя Тундра", "Домой" и "Босиком на Луне"), которые Александр Ф. Скляр считает наиболее значимыми и актуальными для себя сейчас, на новой пластинке художественная концепция и даже состав группы претерпели серьёзные изменения. В марте 2003 года в команду пришел новый гитарист Сергей Левитин, ранее верой и правдой музицировавший в «СерьГе». В то же время из творческого организма «Ва-Банка» самоисключились клавиши. Таким образом, коллектив вернулся в свою классическую ипостась - в состояние гитарного квартета.

«Этот состав мне дан сверху, - отмечает Александр Ф. Скляр. - Я его не делал, он сам образовался таким. Сам я собирал только первый состав «Ва-Банка». Но не все могут добежать до конца марафонской дистанции без потерь. Очень мало групп, которым удается в течение долгого времени сохранить свой первоначальный состав.

Ловкость рук и никакого мошенства

Вторым отличительным моментом является небывалое качество аранжировок нового материала. Это не значит, что группа раньше подходила к этому вопросу спустя рукава, но настолько щепетильно, продуманно и выверенно они были сделаны впервые. Все лавры за это знаменательное достижение группа единогласно передает Сергею Левитину:

«Гитарист может быть какой угодно опытный, но не разбираться в общей палитре. Нам так повезло с Сережей Левитиным, что он чувствует палитру звука, чувствует, каким образом то, что мы сочиняем и репетируем, потом будет выглядеть на носителе. Я считаю себя далеко не начинающим музыкантом и далеко не плохим вокалистом, но при этом я не вижу этого. Можно сказать, что альбом продюсировался им. Мы нашли и музыканта, и продюсера внутри группы. Все уже четко понимали, что надо делать, когда пришли на студию».

Своя игра

Самое главное достоинство «Игроков и шпионов» - полная автономность. Этот альбом - первый за всю историю группы студийный труд, записанный без привлечения сессионных музыкантов, которые в том или ином виде присутствовали на альбомах «Ва-Банка» всегда. И это происходит именно в то время, когда, казалось бы, наоборот - укороченному составу небесполезна была бы сторонняя помощь.

«Группа "Ва-Банкъ" уже достаточно взрослая, созревшая и самодостаточная, чтобы не привлекать сайд-мэнов, - говорит по этому поводу Скляр. - Раньше всегда были приглашенные музыканты. Или в прямом, или в завуалированном виде: в прямом - это когда добавлялся какой-то инструмент или несколько, например, духовая группа в песне «Эльдорадо». Завуалированная форма - когда партии некоторых инструментов игрались другими людьми по причине недостаточной опытности музыкантов «Ва-Банка»; ведь тот же самый Алик Исмагилов, наш бас-гитарист, пришел в «Ва-Банкъ» 9 лет назад на вторую гитару, и то, что он взялся за бас – это в те времена был вынужденный ход. “Игроки и шпионы” - первый альбом, на который мы принципиально никого не приглашали. Группа должна быть абсолютно самоценным организмом, а привлечение любого человека, даже самого талантливого – это уже некое инородное тело в группе. Мы решили, что всё, что мы сочинили, мы сумеем адекватно передать на пленку сами. Я максимально подвергаю группу крещению огнем. Сейчас именно то время, я асболютно в этом убежден, и если группа это крещение пройдет, то мы будем наблюдать второе дыхание, или второе рождение, гораздо более важное, чем все то, что было раньше».

Крещение огнём

Александра Ф. Скляра не покривив душой можно назвать морским романтиком и пиратом от рок-музыки. По его словам, предыдущий альбом – «Босиком на луне» - как раз является гимном водной стихии. В то же время Скляр – достойный представитель рок-н-ролльного язычества, чуткий к знакам судьбы и влиянию природных стихий. Теперь для «Ва-Банка» пришло время освоения стихии огненной.

«Был такой любопытный момент: когда мы уже вовсю сочиняли альбом, я впервые оказался в Азербайджане, в храме огнепоклонников. Азербайджанцы же долгое время были зороастрийцами… Я в этом увидел некий символ для себя. Ничего не бывает просто так, я считаю. Этот храм проявился как раз в преддверии альбома, о котором я, конечно, не думал как об овеществлении огненной стихии, но вот эта идея сохранения огня в творчестве для меня очень важна. Я думаю, что в оформлении альбома одна из фотографий того места будет использована.

Я сейчас смотрю на своё творчество и на других и пытаюсь определить, насколько в том или ином артисте жив элемент огня. Я не могу объяснить, по чему это видно, я могу это только почувствовать. Зажечь свой сакральный огонь - это своего рода эзотерическая практика, и лучшая пища для такого огня – музыка. Музыка - один из самых коротких путей к сакральному постижению бытия. Поэтому, если ты сумел его разжечь, тебе больше ничего не надо, ничего не страшно».

Тема огня являлась лейтмотивом в творчестве «Ва-Банка» и раньше. Например, в альбоме «Так Надо» есть песня «Огнепоклонники», знаменательная тем, что существует исключительно в записи. Она ни разу не исполнялась на концертах! «Это и есть внутренний огонь. С годами он должен светить всё ярче, но так как это огонь внутренний, на внешнем плане он может быть почти убран… как это сделано в нашем новом альбоме», - говорит Александр.

«Горячей точкой» нового альбома стала песня «Огонь-вода», одна из самых ярких и знаковых вещей пластинки.

«У этой песни есть подзаголовок, которого не будет в альбоме, но для меня он был, когда я её сочинял. Этот подзаголовок – «Маршруты Московские 2». Не более и не менее, потому что в момент написания «Маршрутов Московских» и вообще альбома «Домой» у нас ещё была коллективная внутригрупповая иллюзия, что нашим творчеством мы что-то можем изменить. Вот сейчас у меня и, я думаю, у всех нас этой иллюзии нет вообще - мы ничего не можем изменить, а значит, занимаемся творчеством только для себя. Только для того, чтобы культивировать тот самый элемент огня внутри себя. В этой песне есть такие слова: «Огонь - вода, я, кажется, приехал в никуда». И мне было жутко интересно узнать, что в новом романе Пелевина есть подзаголовок «Из ниоткуда в никуда». Я просто обалдел, когда это увидел, потому что мы с ним долгое время не общались, и он точно не знает мою вещь, которая была написана раньше, чем вышел роман. Ещё один штрих, ещё один знак. Точное ощущение нашего времени у меня сконцентрировалось именно в этой песне и в этих словах – из ниоткуда в никуда».

Правила игры: кодекс шпиона

Отбор материала в альбом осуществлялся очень жестко. Не все песни, написанные и даже аранжированные, попали на эту пластинку. Как правило, в случаях переизбытка материала из альбома принято «выкидывать» более слабые вещи. Однако в «Ва-Банке» это правило не работает. Хотя бы потому, что в рамках данного коллектива «проходная» песня – событие из ряда вон выходящее, почти невозможное. Так что эта проблема решается здесь другим, весьма своеобразным способом.

«Некоторые песни не вошли в альбом, потому что мне показалось, что с ними мы уйдем к сольному Скляру. То есть, уйдем в ту самую непонятку, которая уже ниже критического уровня понимания общей массы людей. Этого критического уровня я не боюсь в своих сольных работах, а в «Ва-Банке» все-таки есть определенный барьер. В сольных работах - никаких поблажек публике. Когда народ покупает сольные пластинки Скляра, он уже как-то подготовлен в том смысле, что не понимает, чего ему ожидать. В группе же - больше проявленности на внешнем плане. Потому что группа - это всё равно коммерческий лейбл, как ты ни крути, и каждым своим альбомом группа должна подтверждать свою коммерческую состоятельность. Ничего в этом зазорного нет. «Ва-Банкъ» - это всё-таки группа-долгожитель, у которой должен быть некий кодекс понимаемости: вот я купил «Ва-Банкъ», и я должен понимать, что я купил. С альбома «Домой» мы выстраивали этот кодекс, и я думаю, что в новом альбоме он соблюден».

Один из незыблемых пунктов упомянутого Скляром кодекса - воспитание коллективной творческой воли. Не случайно все участники группы настойчиво делают акцент на коллективности. Понятие коллективного творчества для «ва-банковцев» включает в себя нечто большее, чем просто аранжировки вещей лидера команды. Они делают именно общую работу, на всех стадиях создания материала.

«Это, конечно, сложно, потому что для такой работы лидер должен задавить свои амбиции, а это вообще мало кому дано и приходит только с возрастом. В 20 лет амбиции вообще невозможно задавить. Опыт окружающей действительности показывает, что большинству артистов это не удается и в 40. Очевидно, что большинство наших активно популярных команд выражают творческое эго одного человека. Они сами не понимают, как плотно заплывают в собственный кризис. Это те самые рифы, которые очень трудно заметить. Именно поэтому, если ты свои амбиции засунешь себе в задницу и постараешься всё-таки выделить коллективное начало, ты увидишь, что вдруг высвечиваются какие-то совершенно другие грани. Есть песни внутри этого альбома, которые я бы сам точно не написал. Или тема мне показалась бы недостаточно важной, или ещё что-то. Я же люблю важные такие темы. Но кто сказал, что это является истиной в последней инстанции? В данном случае я приструнил свою амбициозность».

Выиграл тот, кто проиграл

Уметь играть - значит уметь проигрывать и видеть в этом выгоду. А выигрывая, не терять самообладания. Все «ва-банковцы» могут похвастаться наличием этих качеств, они - игроки и шпионы с самурайскими душами. Вполне логично, что именно философия вечной игры и творческого шпионажа легла в основу альбома, а песня «Игроки и шпионы» дала ему название.

«Самые важные слова, лейтмотив альбома - в песне "Игроки и шпионы». В принципе, так оно и есть: мы – игроки и шпионы. Есть замечательная песня у группы The Doors, называется “The Spy” - “I'm a spy in the house of love»… Все мы так или иначе игроки, о чем говорит само наше название – «Ва-Банкъ». И так или иначе – шпионы: то в чужие дома залезаем, то в чужие души, то на чужую территорию заходим, то выполняем какое-то странное секретное задание, понятное только нам, а иногда и нам не понятное. Мы – все, кто занимается творчеством - в каком-то смысле шпионы. Друг за другом, за ситуацией… Мы все играем».

Они больны азартом. Это коварное чувство заставляет продолжать игру, даже когда нет сил, ставить всё на кон, когда уже нет надежды, и выигрывать во сто крат больше в тот самый момент, когда было уже нечего терять.

«В начале карьеры мы не слишком хорошо понимали, что это вообще такое и во что всё это выльется, а сейчас понимаем это очень хорошо. И теперь проснулся азарт: как долго ты сможешь оставаться профессиональным музыкантом, вообще сможешь ли ты им остаться до конца своих дней и умереть с гитарой в руках? У меня точно есть такой азарт - я хочу умереть на сцене с гитарой в руках, фигурально выражаясь. Умереть в процессе написания песни, а не в процессе написания мемуаров. Я хочу до конца выдержать марку артиста. Поэтому я обращаюсь к творчеству тех людей, которые делали это до конца: Вертинский, Утёсов, Козин… Козин вообще был в Магадане, в ссылке, и играл на рояле до последнего…»

У этой мечты Александра Ф. Скляра есть все основания для того, чтобы сбыться: с таким желанием гореть никакая подагра творческого кризиса не страшна. А возрастного – тем более. «Я преклоняюсь перед людьми, которые, перешагнув сорокалетний рубеж в рок-н-ролле, продолжают рубиться так же, как рубятся двадцатилетние. Я уверен, что это требует от них колоссальных усилий, очень большой внутренней сосредоточенности, серьезного творческого контроля над собой. Но этих людей – подавляемое меньшинство. И эти единицы – скорее исключение из правил, или же заложники своего образа. Во-первых, я никогда не хотел попасться в эту ловушку, не хотел, чтобы в какой-то момент шоу-бизнес начал мной в этом смысле манипулировать. А во-вторых, я действительно считаю, что органично в каждом возрасте играть соответственно этому возрасту. Мне сорок шесть, и я чувствую себя на сорок шесть, но это мои сорок шесть, я себя на них и чувствую. И творчески, и физически. Это не значит, что я перестал выкладываться на концерте. После концерта у меня рубашка такая же мокрая, как она была и в 20 лет».

Двенадцать посланий шпионов

(комментирует группа)

"Голодные пули". Левитин: Этот текст написал Алик - он прислал мне его по e-mail, и мне очень понравилось. Я тут же написал и музыку, и аранжировку. Скляр: Надоело нытье наших рокеров, особенно молодых. Что ни альбом – на одну-две более-менее энергичных вещи – поток тоски, уныния, слез и причитаний. Где живая энергетика, где дух рок-н-ролла? Вот он!

"Радио дыры". Исмагилов: Андрюха стоял на балконе дачи, а мы смотрели на Луну и смеялись, и он говорит: "Вот безумные старцы!" Левитин: Андрюха нас так всех назвал. Почти все песни автобиографичны. В музыкальном плане эта песня родилась из каких-то заготовок, которые уже у меня были. И по ходу мы все вместе, даже больше втроем, делали аранжировку. Оформили всё и тут же написали текст. Одну строчку туда Саня внёс, она нам очень понравилась – по поводу "смертельно бодры". Андрюха не написал ни строчки, но этот образ родил именно он. Белизов: Чего это я - ни строчки? Левитин: А, ну да, но эти строчки, к сожалению, не вошли, но стимулировали наше вдохновение. (смех)

"Пять четвертей". Исмагилов: Эта песня родилась из одного музыкантского приемчика. Музыканту, чтобы не сбиться на размере в пять четвертей, нужно считать: раз-два, раз-два-три, ну это же скучно… и многие считают так: жо-па, зад-ни-ца, жо-па, зад-ни-ца. И мы подумали, что ведь и жизнь такая – жопа-задница. Но название такое нельзя было давать, и получилось "пять четвертей". Песни вообще писались очень смешно. Левитин: Вообще-то песня о том, что у нас есть некое экстра временнОе измерение, позволяющее не терять бодрости духа и не стареть J

"Куклы". Скляр: Куклы - это моя важная тема, песня родилась после одноименного фильма Такеши Кетано. Левитин: Зарождалась она в первый наш приезд на дачу, почти два года назад. Тогда у Сани был только куплет-припев, и на даче родилась эта тема, красивая такая. Я взял портативную студию с собой, аппарат у Алика на даче стоял. Такие дачные черновики получались, которые потом обрабатывались дома и отрабатывались на репетиции.

"Огонь-вода". Левитин: У Саши был готов этот текст практически полностью, и была некая задумка на гитаре, маленький рифф, который мы подхватили и тут же развернули всё остальное. Песня очень быстро нашла своё лицо.

"Игроки и шпионы". Левитин: Когда Саша принес эту песню, мы очень удивились – отличная идея, хороший текст - но музыка практически отсутствовала… Помню, на даче как-то все пили чай, а я ковырялся с аранжировкой, гонял варианты, и наконец нашел. Саше сначала казалось, что эта песня должна звучать как-то по-другому, но он человек свободно мыслящий, и потом сказал, что да, это то, что надо. Потом она и альбом озаглавила.

"Озеро". Левитин: Было у меня задумано давно. В итоге оказался и текст мой, хотя я долго надеялся, что ребята помогут мне его написать. Саню просил помочь. Самое смешное, что в первый приезд на дачу, когда я ему показал эту музыку, Сашка озвучил две строки, которые мне безумно понравились, и с расчетом на них я написал остальной текст. А в итоге эти строчки не вошли, он их зажал - я считаю, просто зажал! Скляр: Лирические откровения Левитина -образ из детства, который ты несешь через всю жизнь. У каждого есть такой “островок памяти”, но не каждый может об этом сочинить песню. Левитин: И эти эмоции, полученные в далёком прошлом, помогают выжить в самые тяжёлые моменты настоящего…

"Легко". Левитин: Скляр написал текст, наброски вокальной строки, музыка родилась совместно. Она очень панкушная, с наглухо альтернативным звуком. Исмагилов: Да, это наш ответ Чемберлену! Писать её было очень весело, звукорежиссер даже приплясывал. Левитин: Очень динамичная, забавная такая получилась песня. И Саша там поет с намеком на ту манеру, как он пел вначале в «Ва-Банке». Это такая пощечина тому, кто скажет, что в «Ва-Банке» рок-н-ролл уже умер. Ничего подобного. Там его более чем достаточно, даже через край. Вообще, немножко хардкора есть в каждой из этих вещей, кто тонко чувствует - тот всё это поймет. Мне вообще очень нравится флэшевость некоторая в музыке, когда есть и форте, и пиано, и спады, и неожиданные удары по морде.

"Их много". Левитин: Эту песню я придумал ещё во времена "СерьГи", даже были пробы её записать. Идея текста была моя, а написал его Галанин. Но теперь мы изменили форму, и потребовался ещё один куплет, который дописал Скляр, и песня приобрела новую грань, у истории, рассказанной в ней, другой исход.

"Доверяя". Левитин: Эта песня очень забавная, текст писался на даче нами без участия Саши. Исмагилов: Мы ещё и поем её вместе. Левитин: Мелодичная, красивая очень песня, немного стебовая, которая рассказывает об ужасно рискованной жизни музыканта, да и не только. В любой момент мы можем погибнуть в самой нелепой ситуации. Исмагилов: Или заболеть! Левитин: Или заболеть, и болезнь может закончиться летальным исходом, то есть засада может ждать на каждом шагу. На сцене включаешь гитару, а тебя ведь может током убить. Смертельный риск! Грустная, радиохедообразная песня такая. Алик: Вдумчивое философское исследование.

"Новые китайцы". Левитин: Песня, которая исполнялась "Ва-Банком" и раньше, но была записана как-то очень неудачно. Уже обыгранная вещь. Текст Санин. С моим появлением в группе изменилась и партия гитары, потом изменилась и ритм-секция. Получился своеобразный звук, хорошая фишка. Исмагилов: Серёга, когда её записывал, целую башню из аппарата построил в студии – объединил кучу усилителей в такой шквал… Левитин: Музыканты других групп, оказавшиеся в это время в студии, приходили посмотреть, что мы такое сделали. То есть песня для всех будет свежей, т.к. делалась с нуля.

"Белый корабль". Левитин: Здесь могут возникнуть аллюзии с "Эльдорадо". Это сделано специально. Мы специально совершенно отдельным звуком сделали эту песню на записи, она стилизована "под старину" и сведена иначе, чем другие. Мы чуть-чуть поприкалывались - она закрывает альбом, и в конце отрываются саксофонист и клавишник, которые играют с нами в акустике… то есть это не часть аранжировки, а своеобразная кода альбома. Безумный отрыв, ощущение сошедшего с ума, полупьяного оркестра, полная расхлябанность в игре. Просто хотелось поставить такую кляксу в финале – веселую, мажорную и разноцветную.

«Ва-Банкъ» без Скляра: КОЛЛЕКТИВНОЕ СОЗНАТЕЛЬНОЕ
(о работе над альбомом «Игроки и шпионы»)

Сергей Левитин: "Серьга" и "Ва-Банкъ" - абсолютно разные коллективы, но особенно перестраиваться мне не пришлось. Уход был моим личным решением. Началось всё с того, что просто была нужна помощь на гастролях, когда из "Ва-Банка" ушел гитарист, это было два года назад. И там у меня это желание проявилось. Так что мы давно уже вместе и давно притерлись. Моя цель была не подстраиваться под концепцию "Ва-Банка" так уж сильно, а скорее наоборот – изменить звучание группы в более модерновую, стильную сторону. Когда я попал в коллектив, мне не пришлось долго разучивать старые партии, я просто всё это через свою мясорубку прогонял и по-другому выдавал. Ребятам нравилось, они меня поддерживали, поэтому наверное и получилось так, что перестали быть нужны клавиши…

Алик Исмагилов: Ага, и потихонечку отпала необходимость в барабанах и бас-гитаре… (смех)

Сергей: А когда речь пошла о новом альбоме, появилась идея сделать современный звук, достаточно продвинутый. Идеи вписаться в формат не было, хотя, может быть, там что-то такое и слышно. Как сказал один наш приятель, очень альтернативный человек, - есть ощущение, что лучше на ухо это всё ложится. Отсюда же желание аранжировать ритм-секцию с поправкой на то, что сейчас 2004-й год на дворе и слова "русский рок" звучат уже достаточно пошло. "Ва-Банкъ" - это коллектив русский, мы играем рок, но русским роком это я бы не назвал.

Андрей Белизов: Сергей со своими креативными идеями очень удачно влился в коллектив, как некий катализатор. Мы давно знакомы, больше десяти лет, у нас очень много общего, и это хорошо – не нужно было ничего объяснять друг другу. Просто возникала идея, и она как-то подхватывалась сама. Случайно появившиеся откуда-то неожиданные вещи (такое случается в творческом процессе) тут же обрастали идеями, потому что мы двигались в одном направлении. Предыдущий альбом в большей степени был Сашей сочинен, наша задача была только аранжировать, а эта творческая работа – она была коллективной, это здорово и приятно.

Левитин: Андрюха тоже сделал очень много. Его вклад был огромным и в создании общей ауры - он таким замечательным жареным луком кормил нас каждое утро! И в плане техники игры он, конечно, сделал шаг вперед. Моё ощущение – что гораздо моднее стал звучать ритм-отсек, моднее и мощнее. Андрюшкин вклад в том, что он, во-первых, всё исполнил великолепно, и во-вторых - подкинул массу идей, которые были активно использованы.

Белизов: Иногда бывает так, что аранжировка рождается из ритма, просто во время музицирования некий ритм может вдохновить на музыкальную фразу, даже на текст.

Левитин: В два этапа этот альбом мы сочиняли у Алика на даче, для него это, кстати, тоже была особенная работа.

Исмагилов: Для меня этот альбом - первый самостоятельно записанный, говорят, что хорошо… Когда Лёха Никитин порвал себе связки, мне пришлось учить за ночь всю программу на басу, все пили чай, а я лупил на бас-гитаре. Потом Лёха решил, что больше не будет играть. Как раз это было, когда мы уезжали на дачу писать альбом "Домой", и ребята подумали: зачем ещё кого-то брать? Вон, бери бас-гитару и учись. Я обратился за помощью к Саше Соличу из "Морального Кодекса", он очень большой друг мой, и вообще его многие люди приглашают записываться на студии, потому что студийная работа - это не концерт, а совсем другое. В "Босиком" он записал половину вещей, потому что аранжировали очень быстро, и я не был готов с таким количеством материала работать… Поэтому теперь на студии я, конечно, волновался немного, но там сама атмосфера располагает к тому, чтобы чувствовать себя нормально и вольготно. Как-то всё легко это прошло. 12 вещей я отписал за два-три дня.

Левитин: Рост налицо!

Исмагилов: При этом, когда я записывался, ребята меня никуда не выпускали, увозили к себе на дачу и… Само собой получилось так, что нам никто не нужен больше.

Белизов: Хочу добавить к этому, что наша с Аликом концертная деятельность всегда очень удачна… особенно – послеконцертная деятельность… (смех)

Левитин: Да-а-а, сыграны предельно! (смех) Если уж допускается ошибка, то она делается одновременно!

Белизов: Да. Если уж вмажем, то вмажем так, что все подумают: "На-а-адо же, какая синкопа!" (смех)

Левитин: Все кайфовали в процессе записи. Я могу сказать за всех, потому что присутствовал при всём процессе, получилось же, что я и саундпродюсер альбома, Сашка мне это доверил. Еще до того, как писать альбом, он подошел, похлопал меня по плечу, сказал "Серёня… вот тебе все флаги в руки и барабаны, давай, делай".

Белизов: (подозрительно) Про барабаны ниче не говорили.

Левитин: А я не про твои барабаны! Ну флаг, барабан… Тут не зря речь идет о коллективном творчестве!

Исмагилов: Да, а в плане коллективности очень помогла загородная дача. Когда нет телефона, нет людей, никуда не нужно ехать, всё под рукой. Захотел поиграть в четыре часа ночи – пошел и поиграл, захотел водки - выпил. Соседей нет, мы никому не мешаем, и нам никто не мешает. Ничто тебя не гнетет.

Левитин: Кстати, мы на даче пригашиваем свет, ставим свечки вокруг барабанов… Практически так же The Cure делают в студии (я тут недавно посмотрел DVD со съёмкой процесса записи их последнего альбома). В общем, такой храм искусства получается.

Исмагилов: Храм, где похоронено искусство (смех).

Левитин: Несмотря на всю серьезность обстановки, мы при свечах могли очень долго играть реггей и веселиться.

Белизов: Представляете – деревня, снег, и вдруг из избушки доносится реггей…

Левитин: Итого у нас получилось двенадцать песен, при создании которых улыбка не сходила с нашего лица. "Они нашли его мертвым, насаженным на большой электрический прибор", - цитируя фильм Top Secret. Мы может быть и старцы, но совершенно безумные. Это Сашка может внести такую велюровую ноту серьёзности, а мы… форева янг. Это и есть та самая пятая четверть, которая позволяет и в 20, и в 80 оставаться угарными, совершенно азартными шпионами.

Исмагилов: И устраивать гонки на колясках!

Белизов: За пивом!