|
Ночь обволакивала нас своей августовской прохладой.
Тьма и покой отделили нас от остального мира: во вселенной находилась скамейка
- инженерное чудо моего брата -двое людей, сидящих рядом близко-близко, и
два безграничных сознания - две души. Улыбкой реального мира алело на
западе небо над сказочными черными лесами, но, скорее всего, и оно было чьей-то
фантазией. Щедро рассыпанные по бесконечно-глубокому небосклону звезды увлекали
разум куда-то далеко отсюда, во тьму, которую не способны были согреть миллиарды
живых огоньков, стремящихся быть рядом друг с другом, но находящихся в тесной
кучке только для двух пар глаз во вселенной. Откуда-то появилась неясная
тревога, я мысленно перебирал события последних минут, наполненных только лишь
тьмой, звездами и теплом, обволакивающим мою ладонь. Ничего. Для тревоги не
было места в этом недолговечном, зыбком мире.
"Не стреляют", - прошептала она.
Я посмотрел туда, где во тьме должно было быть лицо.
"Нет".
А почему нет? Давно должны были раздаться выстрелы, давно должно было разбиться
звездное небо, и вселенная должна была рассыпаться в пыль, оставив нас наедине
с чьей-то чужой вселенной, в которой были трава, камни, песок, заборы и ружья.
"Нет".
Воздух звенел, дрожали миллионы колючих звезд. Весь мир закачался и потемнел
еще более. Над миром раздался взрыв, чудовищный грохот, раскатившийся по
окрестностям: над огромным лесом, над полями, над рекой. Почти физическая боль
пронзила тело, словно звук ударил в грудь и попытался проломиться сквозь ребра,
добраться до души.
"Всё", - подумал я. Она крепче сжала мою руку...
***
Вскоре рев разгоряченного металлического зверя, по жилам которого
текли вязкие масла и удушающие растворы, появился в остекленевшем молчащем
мире. Огромная туша - сама ярость, сдерживаемая железными доспехами,-
остановилась рядом с тем местом, где замерли двое. Глухо хлопнули двери.
Тяжелые резиновые шаги по траве. Уверенные шаги двух людей с ружьями. В свете
двух огней появились слепые черные силуэты. Контуры без характеров и деталей.
"Ну, как?"
Из тьмы выступил румяный брат, от резкого движения распахнулась его куртка.
Сверкнул нам охотничьей улыбкой.
"Ничего. Промахнулись. Что-то утки мало летают".
|
