|
Соль. На его губах
определённо была соль. Или это ей показалось. Как странно но если это не соль,
то почему она почувствовала что-то солёное. Может это от счастья, мелькнуло в
её голове, но от него обычно бывает сладко. Она засмеялась и запрокинула голову
назад.
-Ты
что? - спросил Роберт немного удивившись.
Она
продолжала смеяться.
-Ты
знаешь, я сейчас пришла к выводу - на минуту она стала серьёзной - а ты не
сахар.
Роберт
всё ещё ничего не понимал. Попытаться понять, спросить, показалось ему
бесполезным и он смирившись с мыслью о своих не вполне ясных вкусовых качествах
повернулся к морю и просто смотрел как высокие волны с разбегу налетали на пляж
и вылизывая песок снова сползали обратно.
Где-то
там в глубине моря он впервые увидел её.
-Рубик, ну что ты опять задумался. Я так и знала ты придёшь
к морю и задумаешься совсем забыв обо мне. Ну обрати на меня хоть немного
внимания - Ксюша наклонилась и присела на песок - смотри я уже готова копать
себе могилу - проговорила она роясь палочкой в мокром песке.
-Извини
- Роберт сел рядом с ней - просто я люблю это место.
-В
это трудно поверить, я всегда тебя считала гидрофобом,
за все те восемь лет, что мы вместе ты прилагал все мыслимые и немыслимые
усилия, что бы держать меня подальше от воды.
-Я
тебя ревновал к морю - Роберт даже вздрогнул. Зачем я это делаю, подумал он,
зачем превращать всё это в спектакль со слезами и множеством двусмысленностей.
-Однако
именно ты мне сейчас с ним изменяешь - Ксюша улыбнулась - жаль что сегодня
холодно, так хотелось искупаться, может быть завтра?
-Завтра!
- Роберт чуть-чуть наклонился и поднял ракушку с песка. - Давай завтра!
-Слушай,
а ты разве бывал здесь раньше?
-Что?
-Ну
ты сказал, что любишь это место - Ксюша поднялась и обняла его - ну и когда же
ты здесь был и с кем? - она чуть засмеялась.
-Давно.
Один, ещё до тебя.
Солнце
медленно ползло к закату. Где-то Роберт слышал о том, что в тот момент, когда
солнце медленно опускается в море, мы видим вовсе не солнце а его отражение в
атмосфере Земли, а само оно в это время уже скрылось за горизонтом. Интересно,
подумал он, что было бы с теми многочисленными поэтами и влюблёнными в таких
красках описывающих эти минуты? Наверное они сошли бы с ума или с пеной у рта
доказывали обратное. Роберт чуть поморщился от этих мыслей.
-О
чём думаешь? - спросила Ксюша.
-Да
так. Подумалось сможет ли наука разрушить романтику, ведь даже пение птиц всего
лишь способ пометить свою территорию а не гамма чувств рвущаяся из их душ -
последние слова Роберт произнёс с ехидным выражением лица профессора
театрального или поэтического искусства.
-Что
за глупости ты говоришь - вдруг очень серьёзно сказала она - гамма чувств это у
человека, а уж зачем поют птицы, ты что правда полагаешь романтикам есть до
этого дело?
-Любому
нормальному человеку есть…
-Вот
именно нормальному, а все романтики в большинстве своём не нормальные, особенно
в порыве своих чувств.
-По-моему
ты слишком строга к ним. И в конце концов в истории не мало примеров когда
романтики разочаровывались в своих взглядах именно из-за того что начинали
понимать суть вещей.
-Я
почему-то думаю, что такие люди никогда романтиками быть и не могли им не
хватало быть немного сумасшедшими. Они были ослеплены идеей и как бабочки
летели на огонёк, а когда обжигались выходило так, что это было больно и они
разочаровавшись пытались понять, что их так обожгло и как такое могло случится.
Думали, объясняли и в итоге совсем забывали зачем вообще летели на этот свет.
Роберт
чуть подумал.
-По-твоему
выходит, что все прагматики это просто обиженные романтики?
-Не
знаю, я вообще не хочу об этом думать, я хочу спать, я хочу в ванну я хочу
прижаться к тебе.
-Крепко?
-Крепко,
крепко.
-Наверное
я не романтик, сказал Роберт чуть помолчав, я уже не понимаю зачем мне нужен
был этот свет, я ищу рациональные пути выхода.
-О
чём ты?
Роберт
немного опешил. Неужели я сказал это вслух, подумал он, может просто стоит
сказать сразу всё как есть и не играть в эти игры - знаешь милая я боюсь что
тебе доставляет страдания эта жизнь, ты не помнишь и не понимаешь своей боли,
ты забываешь о ней лишь только проснешься, а я вынужден видеть её каждую ночь и
ради тебя сегодня я дам тебе свободу. Нет бред, я делаю это для себя, это меня
достала эта жизнь, это я устал видеть её мучения. Почему бы не сказать это
вслух? Он посмотрел ей в глаза.
-Ты
не поверишь.
-Пока
я просто не понимаю - ответила Ксюша.
-Я
завтра всё тебе объясню - выдавил Роберт.
-Ты
какой-то странный сегодня, давно я не видела тебя таким. Но если не хочешь
говорить давай не будем.
Они
стояли уже почти поднявшись на пригорок отделяющий пляж от автострады.
-Знаешь
Руби, я почему-то совсем не хочу уезжать отсюда, давай останемся здесь,
переночуем в машине, а? А завтра как встанем так сразу поедем в город, а может
и не поедем вовсе, в конце концов у нас отпуск.
Почему-то
Роберт совсем не удивился услышав это предложение, хотя чему тут удивляться,
жаркое марево города Ксюша никогда не могла выносить, а здесь вдали от
раскалённого асфальта и навязчивых неоновых огней она чувствовала себя как дома
расслабленно и комфортно.
Они
лежали в машине. Она уже почти спала. Роберт приоткрыл дверь автомобиля.
-Ты
куда? - спросила она сквозь сон.
-Никуда.
Здесь жарко.
-А
комары они ведь…
-Здесь
нет комаров.
-А!
Так
будет лучше для тебя, думал Роберт, ты такая нежная и хрупкая, я никогда не мог
поверить, что ты для этого мира, хотя всегда знал, что сам привёл тебя сюда. Я
много думал о том, как поступить, все эти восемь лет я только и думал об этом и
знаешь пускай поздно, но я всё же решил, что отпущу тебя домой. Неужели ты
думаешь что я не вижу как ты сникаешь лишь только услышав ворчание твоих подруг
о том, что у тебя нет ребёнка. Глупо надеяться что ты сможешь сидеть дома и
ждать моего возвращения с работы, готовит обед, стирать. Ты знаешь сама что ты
погибнешь если будешь делать это. Я не хочу уродовать тебя и сегодня я тебя
отпущу.
Ксюша
чуть зашевелилась. Началось, промелькнуло в голове Роберта, и вопреки обычаю я
не буду тебя связывать, я сам отнесу тебя к морю.
Как
и обычно Ксюша стала трястись, Роберт помнил, что первое время когда это с ней
происходило она стукалась о предметы в комнате и получала синяки, а наутро
забыв обо всём приставала к нему с расспросами о бурной ночи, соседи даже
однажды вызывали участкового полагая что Роберт её бьёт, всё это было до тех
пор пока он не додумался закутывать её в простыню и наваливаться всем телом.
Так же он сделал и сейчас. Её лицо было перед ним, оно менялось, кожа
становилась словно прозрачной с голубым отливом, волосы росли на глазах и
роскошными прядями спадали с плеч. Вот она чуть вскрикнула и открыла глаза,
прекрасные голубые и очень глубокие глаза, если в них долго смотреть то
начинаешь сходить с ума, Роберт помнил, что когда увидел её тогда в первый раз,
лежащей на дне оглушённой взрывом старой военной мины он никак не мог отвести
взгляда от её глаз и если бы она была в сознании он утонул бы просто не заметив
того, что ему не хватает кислорода, заворожённый этим взглядом.
Иногда
он думал, что наверняка множество кораблей нашедших свою смерть на морском дне
погибали благодаря таким как она, считалось что сидя на камнях они пели и
заводили своим пением моряков на рифы, но Роберт думал иначе. Она не издавала
чарующих звуков, она молчала почти всегда, звали только её глаза, и звали так,
что никакого голоса уже не было нужно, манили, пели, притягивали, голоса - это
грубость которую придумали моряки, они не могли объяснить иначе притяжение этих
глаз. Теперь он наслаждался этим взглядом, но знал что ему нельзя увлекаться
иначе он до утра не сможет и сдвинуться с места.
Вот
он почувствовал как её ноги уже перестали быть ногами, теперь это была не
Ксюша, а русалка, дочь Нептуна, которую он нашёл на дне океана, которую любил
больше всех женщин на свете, с которой прожил восемь лет, каждую ночь пытаясь
остановить процесс превращения не давая ей добраться до воды.
Он
встал неся её на руках, до моря было не далеко. Плеск воды. Смех вырвавшийся у
неё из груди и тишина.
Дочь
вернулась к себе домой.
Здешним
рыбакам не раз случалось наблюдать как рано утром лишь только солнце покажется
с востока, на берег приходит странный молодой человек. Он не несёт с собой
снасти, он не похож на спортсмена, не бежит трусцой, в его руках нет доски для
сёрфинга. Он молча стоит на берегу и смотрит куда-то вдаль.
Странный,
говорят рыбаки, русалок ищет, подшучивают они.
| 
