Акустический концерт Animal Jazz, 9-08-2007, Рок-бар  |  "Концерт для фортепьяно с перцем". Интревью с группой Animal Jazz, 9-08-2007

«Концерт для фортепьяно с перцем» - под таким, немного странным, названием прошел очередной акустический концерт группы «Animal Джаz» в «Рок баре». Перед концертом на пресс конференции музыканты поведали нам о новом акустическом альбоме, вдохновении и нелегком выборе человека.

Почему сегодняшний концерт называется «Концерт для фортепьяно с перцем»?

Михалыч: Перец есть, лежит у меня в сумке. Посмотрим – предъявлю я его сегодня или нет, смотря какое настроение будет. Тогда все узнают, почему так концерт называется.

Как вы провели лето?

Джонсон: У нас был тур, мы приехали, взяли нового клавишника, отрепетировали с ним программу, сыграли пару концертов, записали альбом. Осенью мы едем в тур презентовать свою атрибутику, а уже ближе к зиме презентуем акустический альбом, потом садимся в студию работать над электрическим альбомом

У вас готовится третий акустический альбом?

Михалыч: Было два совсем акустических - с тремя инструментами, а сейчас в полном составе. Мы его уже 80% сделали. Там будут песни, которые мы ни разу не играли на концертах, и 5 из 12 песен перепеты.

Как он будет называться?

Михалыч: Пока еще неизвестно, но есть некоторые варианты.

Как записывался новый альбом?

Джонсон: Запись проходила в лесу. Сняли дом, привезли туда 2 трейлера звукового и светового оборудования. Мы там жили, зажигали, альбом писали полностью liveом. Световое оборудование стояло на улице между деревьями, мы все сняли – будет клип с этой нарезки, выйдет DVD диск.

За городом пишется лучше?

Михалыч: Просто изначально была идея записать акустику всем вместе, живьем, без наложения инструментов.

Вы всегда довольны созданным собой материалом?

Джонсон: Когда он создаётся – довольны, а по прошествии какого-то времени не всегда.

Михалыч: Бывает, что мы недовольны записью. Вот «Неоновый ковбой» не правильно записали.

Джонсон: Мы его писали осень долго, мучались над ним и сделали в тот момент когда мы уже смогли выжить максимум из замыленной головы. Довели это дело до конца, в итоге песня крутилась на радиостанциях, понравилась новым и старым поклонникам.

Михалыч: Мы отвечаем за каждую песню, которую делаем на 100%. Любую нашу песню мы можем сыграть на концерте, если будет большой заказ от публики, даже если песня нас самих достала. Песни – наши дети, за каждого ребенка ты отвечаешь, даже если он тебе не совсем нравится.

У вас музыка рождается вместе со стихами?

Михалыч: Процесс занимает от недели до полутора лет. У нас есть одна очень хорошая песня, но я уже четыре года не могу к ней написать текст, я не понимаю о чем она, хотя в ней есть вокальная партия.

Другим авторам не доверите написать текст к ней?

Михалыч: Всегда это не то. Единственный случай был, когда я увидел в жж у одной девушки офигенный стих и написал ей в isq, что хотел бы с ней посотрудничать – у меня есть одна песня, которую я не знаю как начать, и как закончить. Эта песня «Шаг вдох» - с её словами. На акустическом альбоме будет одна песня, где я взял стихотворение Яна, нашего барабанщика, добавил пару своих четверостиший, и получилась песня - «Чужими слезами».

У вас есть песня – «Время выбирать», а какой для вас в жизни был самый сложный выбор?

Михалыч: Эта песня родилась после разговора с вокалистом «Amatory» Игосом, до этого мы с ним вообще не общались. И у меня родились слова о том, что сейчас молодой человек, которым является, например Игорь из «Amatory», как никогда очень остро стоит перед выбором жизненной позиции – например, религиозной. Выбор, по какому пути тебе двигаться – быть тебе журналистом или администратором клуба, налоговым инспектором или творческим человеком?

Джонсон: У нас был выбор на том этапе жизни, когда каждый из нас бросил то, чем раньше занимался, ради музыки. Мы все забили на личную жизнь в первую очередь, на работу – кто-то был преподавателем, кто-то программистом.  Никто не работает, не ходит по утрам в офис, все просыпаются и в 12 часов сидят на нашей репетиционной точке, делаю музыку – не важно что: акустический, электрический альбомы или подготовка к концерту.

За все время творчества, какая песня для вас самая дорогая?

Михалыч: «Стереолюбовь» - клип один 1500 долларов стоил.

Джонсон: У нас есть три песни, которые мы с удовольствием играли – это «Ангел», «Стереолюбовь» и «Три полоски». Эти песни действительно влияют и на наше настроение и на настроение людей, которые их слушают.

У вас много каверов. Как появляется мысль перепеть ту или иную песню?

Джонсон: У нас тысячи идей, сделать тот или иной кавер.

Михалыч: Делаем только тогда, когда есть уже идея как сделать.

Многие поклонники переживают, что вам не хватает PRa

Михалыч: Не только нам, вообще в нашей стране не хватает инфраструктуры – магазинов, лэйблов, студий звукозаписи, репетиционных точек, всего того, что существует рядом с музыкантом, но не имеет прямого отношения к нему. У музыканта есть гитара и сердце. Ничего не поделаешь, у нас страна Азиатская – рынок и базар.

Следите за публикациями о вас в прессе?

Михалыч: Их не так много, поэтому за ними не сложно следить. Особенно, когда напишут какую нибудь гадость, то она сразу же всплывает, например что мы нечто среднее между Чичериной, «Guano Apes» и «Сплином» - такой перл конечно трудно забыть.

По  мимо музыки, каким творчеством могли бы заняться?

Джонсон: Барабанщик Ян пишет стихи, я занимаюсь спортом.

Что для вас является вдохновением?

Джонсон: Это наверно люди и разные ситуации, в которые мы попадаем.

Михалыч: Разные города.

Джонсон: Это все складывается в нашу жизнь, потому что мы не сидим неделями в одной и той же квартире, всегда репетируем, катаемся. Это все складывается в новые знакомства, новые ссоры с кем – то, общие посиделки с пивом и виски. 

На концертах вы работаете или отдыхаете?

Михалыч: И то и другое, наверно

Джонсон: Работа заключается в том, чтобы быть на концерте трезвым и не сыграть лажовый концерт, но такого никогда не было, поэтому мы частично отдыхаем. Но иногда в зале появляются кучки людей, которых нужно раскачивать – это уже можно назвать работой. Не приятно играть в зале, где левая половина прыгает, а правая стоит спокойно.

Бывает так, что вы работаете не со всем залом, а для какого-то конкретного человека?

Михалыч: У меня плохое зрение – я даже первый ряд с трудом различаю, особенно если высокая сцена, поэтому для меня зал и есть один большой человек.

Как вы относитесь к тому, что вас иногда называют эмо группой?

Джноснон: Можно только одну группу назвать эмо – «Neversmile»

Михалыч: У нас есть такие песни, которые любители эмо наверно не слышали. Они думают, что мы играем только «Стереолюбовь», которая может как-то напоминает эмо. А вообще ни одной песни в стиле эмо у нас нет, может только «Чёрно-белым».

А что для вас песни в стиле эмо? И как вы можете охарактеризовать этот стиль?

Михалыч: Эмо это труп - он уже смердит, а его все ещё продолжают обсуждать. Лучше обсуждать ныне очень популярный нью рэйв.

Джонсон: Эмо сейчас не плохо живет в провинции. Раньше в Москве и Питере эмо концерты собирали по 1000 человек – сейчас по 150.

Есть ли у вас мечта выступить где – то за границей? 

Михалыч: У нас есть прямое намерение, мы это сделаем сто пудов. А мечта заключается только в одном – делать музыку такую, которая бы нравилась тебе больше всего. Мечта – быть хорошим музыкантом.

Расскажите о ваших ближайших творческих планах?

Джонсон: Выход акустического альбома.

Михалыч: Он почти сделан. Осталось досвести, найти компанию, которая согласится его выпустить на наших условиях, а в январе мы планируем начать запись четвертого электрического альбома – уже сейчас есть материал. Будем записывать его не так, как все предыдущие альбомы, а как – пока секрет, но это будет бомба.

Джонсон: У нас есть планы и варианты, чтобы сделать шик, но пока это все обсуждается и решается.

Вообще, любите что-то планировать?

Михалыч: Только на ближайшие месяц – два. Но пол года вперед планировать бессмысленно.

Джонсон: У нас обычно так надолго планируются концерты.

А свою собственную жизнь?

Михалыч: На новом альбоме будет песня, которую мы сыграли одним дублем. Она начинается как обычная песня – куплет, припев, куплет, припев, а следующие минуты три полная импровизация со стороны всех. Вот когда ты играешь импровизацию – никогда не знаешь, что будет дальше. Эти последние три минуты песни, про то, как мы живем.

К@триN