|
Рекшино, 27–30 июля
2006 (Нижегородская область),
игра "Талигойская баллада – 2"
Алат
– земля молодых и смелых. А еще решительных, неунывающих и танцующих.
Мы там были. Мы там все запомнили.
Нас было мало, но это было не так уж важно.
–
То лето и та осень были на редкость дождливыми и щедрыми на нежить. А
еще убили эсперадора. Кто? Мармалюца
в епанче! Кто его убил, тот сам же и помер, потому как такой уговор.
Нежить – сие есть нежить, оно бывает еще и оборотнями в меховушке с
хвостом и ушами, оно бывает странниками странного вида в балахонах и с
бантиками, оно также является девами вида яркого и забавного, характера
птичьего, а нрава распутного (кажись).
Ну а нам-то что? Мы далеко, наш Сакаци с
краю, хоть и у дороги. Но главное – вокруг горы. И если вы не нашенские,
нипочем в одиночку без провожатого вам их не одолеть, в долину нашу не
пробраться.
И были милостивы к нам Астрап и Анем. Особенно последний, так как Огонь разгорался
неохотно, но зато Ветер дул и добросовестно (нашими молитвами) пытался
расчистить не по-талигойски хмурое, плачущее вниз
небо.
Девки наши – они, конечно, с перцем. Только что-то начал он в них
подмокать слегка. Тут и надумала наша господарочка
(всюду ступать ей по сухому) путешествовать изволить отправиться. И держали мы
путь прямо в Кабитэлу престольную, наряженные по
такому случаю во все праздничное, дабы жителей местных удивить и душеньку свою
потешить.
Столица была приветлива, на лесть да на посулы щедра. Однако ж вышло
так, что ждали они гостей, да не нас, а из ненавистного Агариса,
ждали людей гоганского роду-племени, а тут мы как раз
пожаловали. Обознатушки. Ошибочка вышла. Не велите
казнить, велите столы накрывать. Господарочка однако
ж не за тем сюда приехала, в смысле не хавать – речь
держать перед соседом державным. Во первых словах порасставила
она все точки над i в отношении Агариса,
да так прямо-конкретно, что у господарей и вовсе удивление недоумением
сменилось: “Чего же, леди, желать-то изволите?” На всякий случай предложили
стать пятым великим домом. Лоредана слегка опешила
(чуть не подавилась): “Как?!”
Детей Единого четверо. Великих Домов четыре. Всегда четыре, навечно
четыре. “Эр Эрнани, как понимать предложение ваше? И
ЧТО ТУТ У ВАС ВООБЩЕ С РЕЛИГИЕЙ ТВОРИТСЯ?”
Эсперадор умер, да здравствует эсперадор...
назначенный... государем... с оружием... в доспехах...
Ритуал. Присутствовали. Ничего не поняли. На всякий случай промолчали,
мысленно воззвав к Четырем, чтоб не карали сильно неразумных детей своих, ибо
не смыслят они, дети стало быть, ничего в ритуалах (и спички им не давай, Астрап!).
Отправились было домой. Но обещали вернуться, принимать роды Октавии – раз, делать взрослым Дика Окделла
– два.
Бедняжка Октавия была на сносях уже второй
год... Терпи, Октавия, потомки тебя канонизируют,
может быть... А пока займись донатальным воспитанием
чада свово, языку какому научи...
Ричард, ты хоть знаешь, что за птичка тебя преследует? Сирин: “Ты
видишь наполовину птицу, наполовину женщину – обалденно
красивую и с обнаженной грудью”. Дикон
разворачивается и начинает преследовать птичку. Всё! Пора уже делаться
взрослым, затвердевать и незыблеметь.
Шарль Эпинэ. Лоредана.
Шарль. Лоредана. Шарль, какие у вас интересные шоссы. Ах, так вы вдовец. Очень интересно! У вас дети? Ага.
Гм. Фня. Мы приглашаем вас к нам в Алат. Приезжайте обязательно. Ля-ля-ля...
Оллар под стенами столицы. С армией зело немногочисленной. Не впускают.
Пошел огородами – порушил и вытоптал все, что мог и до чего достал. Злой.
Оставил голодными столько потенциальных подданных.
Обратно в Алат прямиком сначала в одну сторону
– “Кажись, не туда свернули”, потом в другую – “Мармалюца
проклятая водит! Сгинь-изыди!”
Насилу выплутали-дошли. А тут и вечер, а тут
и Шарль. Не изволите ли откушать, чем Астрап послал
(уж послал, так уж послал!). Вот яблочки нового урожая, форелька
из кристальных горных речушек. Лоредана все о
политике да о политике. А я пока ейную мизерикордию сходила серебром покрыла. Мало ли, вдруг
оборотень какой нападет... Заодно травы разной насобирала, лечебной и не очень,
но все равно хорошей. Возвращаюсь, а тут семейство Алва
в полном составе рожать пожаловало. Присутствие отца – это правильно. Ты, гица Октавия, ложись давай и
дыши, как я тебя научу. А ты, гици Рамиро, обнажи меч свой фамильный да обходи жену свою
кругом, нечистых, значицца, отпугивай, мармалюк разных. Да клинок-то потом на огне прокали,
продезинфицируй – пуповину перерезать им станем, чтоб, если мальчик, воином
стал. Роды прошли успешно несмотря на затянувшуюся беременность. Счастливая
чета с приплодом отбыла в Кабитэлу. Хоть бы заплатили
начинающей знахарке.
Девоньки местные приблудились, Барбара да Арыся. Перца ощутимо
прибавилось. Посол из Кабитэлы проскакал перевалами –
напомнил, что в одиннадцать состоится то самое, когда Диконы
Окделлы Ричардами становятся. Придем, всенепременно
будем. Интересно же.
Всем девичье-перечным составом прибыли к назначенному часу без
опоздания. Народу! Не протолкнуться. И вот выходит вперед Дикон.
И начинают его спрашивать, а он, смешной такой, отвечает, бойко отвечает, как
по писанному. И тут спрашивают его: “Кто она?” А меня так и подмывает вскочить,
да и гаркнуть: “Я это!” Дикон свое тарабанит: “Она
придет из осени”. Я затыкаюсь, так и не выдав себя. Уже после, когда Ричарда
все поздравили, обхлопали, и он куда-то словно испарился, подхожу я к
светлейшей гице, королева Бланш
которая, в ноги ей падаю, Астрап-Анемом молю
выслушать и вываливаю на нее все как есть, что ОНА – это я. “Очень хорошо, –
молвит гица королева. – Еще бы найти того, который
ОН, и тогда можно смело не бояться олларского штурма,
каким бы он ни был. А пока иди себе с миром. Я пришлю за тобой”. Отправляемся с
Барбарой (она поджидала меня) в родную Алати, опять
чуть не заблудились, но ничего, выбрались, приходим, а там... Сидит на почетном
месте Дикон, то есть уже Ричард из Дома Скал, скалится.
Господарочка его беседой развлекает, яблоками
потчует. Оказывается, прибыл он к нам сущим чудом, с Золотой Охотой, коию сам Астрап направлял.
Видать, повредился Дикон слегка в той охоте, так как
говорит вдруг, к Барбаре обращаясь: “Милая Барбара! Как только я Вас увидел, я
понял, что жить без Вас не могу. И потому прошу Вас – станьте моей женой!”
Растерялась Барбара, как стояла, так и села. “Гици
очень добр. Но гици знатен и заслуживает большего. Гици найдет свое счастье среди благороднорожденных”.
Последующее Амалька ничего не помнит, потому
как зело смутили ее подобные слова и сцены, что были дальше. Нет, ничего такого
не было, просто деревенскую девушку с гор, такую как она, в ступор вогнать
оказалось еще проще, чем Барбару. Господарочка
постаралась, как могла, исправить конфуз. Молодой Окделл
отбыл окрыленный, помчался домой прытко, ровно на анемовых
крыльях. Барбара печалилась, сидела задумчивая и всю зиму пела грустные песни.
А весной прилетела к нам весть, что взял-таки Оллар
Кабитэлу, и никого не осталось в живых из обитателей
ее. Горько плакала Барбара, взывая к каждому из Четырех и ко всем вместе: “Гици убили! Гици...” А потом
собралась она не мешкая и пустилась в путь-дорогу дальнюю к Оллару
ненавистному, к коему воспылала злобой лютой. А в котомке Барбары пересыпался
яд жгучий, такой, что действует мгновенно и убивает всякого вкусившего либо
выпившего его. Смело вручила она, дитя малое, полководцу марагонскому
чашу с питьем энергетическим отравленным. И повелся Франциск – испил, а выпив,
тут же рухнул бездыханный, где стоял.
Барбары к тому времени и след простыл.
В то недоброе время шла я той дорогой, что к лагерю узурпатора вела.
Подхожу, а уж Оллара погребли почти. Прямо так, без
отпевания, без службы заупокойной и не во гробе. Астрап
милосердный, не карай воинов, ибо дикари – они и есть дикари! Попросили меня
воины, пока еще не до конца закопали они предводителя своего, осмотреть Оллара и сообщить им, от чего скончался Франциск, ведь был
же в совершенном здравии и умер в считанные мгновения. Узнав, что бастард был
отравлен, огорчились они и поклялись клятвой страшной, что впредь будут
защищать марагонцев всячески от детей с
подозрительными сосудами. На том и дозакапывали они
Франциска Оллара. Рассветные сады чтоб ему закатными
вратами обернулися!
Проснулась я. Ничего не пойму. Неужели все это мне как есть приснилось?
Чудное нынче делается. Леворукий совсем разошелся.
Тем более, что тут выяснилось, что не мне одной сны подобные снились. Все наши
девушки и Лоредана с ними в один голос сказывали, как
есть, снилось. Чудь...
Явь закрутилась водоворотом. Одни рожают, другие недугами странными
болеют. Бегай, Амалька, лечи.
Барбара вся в грустях. Отвергает подарки ожившего Дикона.
Попыталась письмо надиктовать – я сбегала, отнесла. Всё напрасно – не сладится
у них. Эх!
Оллар опять решил взять измором столицу – потоптал огороды. Вот пакостник!
Сирин, нагадь на него, Астрап-Анемом тебя молю!
Затишье. Пока Оллар ушел исповедоваться или
еще куда-то, господарочка наша, не будь мармалюкой, пошла и заняла столицу самолично. Перво-наперво
стащила юбку. “Полезай, – говорит мне, – на башню да флаг вот энтот пристрой там как-нибудь!”
Выдумщица у нас гица!
И возреял над стольным градом Кабитэлой флаг, алый яко кровь. Лоредана
тем временем присягу стала требовать у вассалов. Только где их, вассалов энтих, теперь найти? Один кто-то остался, не то Придд, не то еще кто... Эпинэ вон
от снов всяких нехороших и монахов ушлых совсем умом тронулся. Бедный. А ведь
такая удачная партия была! Ничего, править – оно и без вассалов можно. Пусть-ка Оллар себе локти пооткусывает...
Довольные собой, решили встретить зиму на родине – вернулись в Алати с надеждой, что потом еще поцарствуем, наивные.
Барбара отравилась. Лоредана чуть не
отравилась вслед за ней, но Астрап уберег неразумную.
Усопшую Барбару погребли, но, видно, плохо, некачественно. Вот и
явилась она, сердешная, к замку Сакаци. А Арыся
возьми да и позови ее по имени. Еще одной выходкой стало больше. Они,
выходцы и выходки, бродили по дорожкам, заманивали путников в кусты, танцевали
с ними на полянках (самый модный танец был пашпи), а
кто отказывался танцевать, того щекотали до смерти. Аж жуть!
Ночью и вовсе дикий гон начался. Страшно вспомнить. Не буду.
Утром вместо доброго утра – крик Барбары: “Оллар
взял Кабитэлу!”
Вот негодяй!!!
А потом... Потом... Оллар пришел и сложил к
ногам господарочки нашей свои руку и сердце. И была
свадьба, все честь по чести, в Гальтаре, где по
такому случаю даже разбудили клирика – венчать.
И жили они мирно и счастливо. И был в Талиге
мир.
Оллар с соседями воевал, земли приумножал. Лоредана
внутренней политикой занималась, Великие Дома строила, к ответу призывала. Так
и жили, пока игра не кончилась...
–
На игру мое ехало, честно признаюсь, отдыхать.
А что еще делать, если концепция, спасибо Морглин,
заранее и тщательно прописана, книжки прочитаны и проперли по самоё, Талигойка первая сыграна, и вполне себе удачно, год назад
(а теперь переигровка).
Ничего другого не придумывалось, кроме как приехать, приятно провести
время, ничем особо не морочась, не напрягаясь всякими
торговлями (как о прошлом годе). Политику предполагала взять на свои хрупкие
плечики господарочка. А я так возле нее была, за
компанию и для порядку, ну еще и чтоб гос-во не состояло
из одного человека.
Основное, что себе запланировала, – лечить-знахарить (мастер
“прописал”) плюс маньячиться, если настроение и силы
будут (не было ни того, ни другого, только кишащий монстрями
полигон, где даже напугать некого было, и так все ужасные бродили-орали,
особенно последнюю ночь – у-у-у, звери! :-Е).
И немного жаль, что не случилось на полигоне моей лошадки пегонькой. А ведь так все было здорово отрепетировано и
проверено. Кто быль на Артуровке и видель аццкого коня, не дадут
соврать. Тогда, в мае, как щас помню, один из
приснопамятных яойных чертиков с восхищением взирал
на мое копытное и отпускал комплименты по поводу Камши,
уверенно управляющейся с рулем. Лошадь краснела, ее шаг сбивался то в рысь, то
в галоп, какое уж тут хроманье...
В Алате хотелось того же и даже лучше.
Собственно, для того оно и... Не случилось. Леворукий
с ним!
Мое отдыхало и расслаблялось. Отдохнуло.
Морглин тока-тока была из Керчи (месяц разлуки, всё такое). Отжигать мы с ней
начали еще утром в городе, сначала завалившись с рюкзаками в Макдоналдс
(вредная еда, ты так торкаешь!), потом, чуть не опоздав на утреннюю собаку (в
последний момент заскочили, даже не разобравшись, что в Рекшине
не останавливает), расклад на полу в тамбуре, потом дорога под дождем от Киселихи (хорошо хоть не от Семенова) назад до Рекшина, господарское глюколовство на тему степей, лошадей, гусар...
Маркеры из ёпсанд. Встречающие – слава Кабиоху! – встретили.
Наконец-то полигон. Почему так ма... и так бли...?
Ну и хре...
К вечеру нам планировалось пополнение в лице Арафели
и Ветры, а потом в субботу еще и Коммандер обещался (хоть один гоган на полигоне, да будет). Приятно обрадовали Рома с Эланоркой, в процессе прибытия внеся в гос-во
еще большую кучность, грибы и позитив.
Живем. Экономика в лице Марэны сначала спит,
потом зашивается, бегая и мастеря все кроме экономики, потом опять спит. Зачиповка оружия Майнорой (Вальярд, мастер по боевке,
вальяжно присуйствует-тире-травит байки). Правила по лекартву – ку, йок, арась! Аусвайсы
– и то хорошо. А игра уже идет, и идет со вчера под дождем и подлым ходом.
Еще при подходе, узнав от провожатых, кто Оллар,
мы загребли отпавшими челюстями немало почвы. Книжник, это мировое зло, даже не
читавшее, даже не готовившееся, как обычно, за три месяца, уверявшее в том, что
не будет, соблаговолил-таки изволить прибыть не тока строить... Ну что сказать
– браво!
И ведь как похож! Сколько апломба, бастардской
наглости и самоуверенности!
Лоредана! Твои матримониальные планы! И ничуть не ректально ни одной закатной
кошке...
Все еще пожизнево. Колокольчики безумному,
дикому, но симпатишному монаху (а то чего-то не
хватало). Прошлогодняя Вараста, ты распадаешься
(всхлип).
Насущное господарочкино: “А кто здесь Эпинэ?”
Количество монстров на игре насторожило. Мертвятник,
их оплот, стал по ходу монстрятником. Народу,
читавшего первоисточники, прискорбно мало. Казалось бы, какая тут игра... Ну
ладно. Хре!
Книгу друг другу рассказали, малость с религией накрутили, ну да ладно.
Экономика почти никак, но и без нее нашлось, чем себя занять.
Последняя ночь прошла исключительно бурно, но как-то сюрреально. По-моему, это вообще была какая-то другая игра,
не ТБ (!), и исключительно с персонажами-монстрами.
В целом же неплохо получилось, правильно и ничуть не скучно.
Уезжать, как всегда, было грустно и не хотелось.
Амалька (Людик).
Фотки:
Статьи:
|
