Про нас и про журналистику  |  Факт или мнение?

Все течет, все изменяется. Но - с разной скоростью. Консерватория в последние годы все чаще убеждается в справедливости этой истины. Скорость изменений, ее постигающих, прямо пропорциональна меняющимся условиям существования. Даже не существования сегодня, а выживания. Изменились возможности реализации своего таланта – и консерватория ищет способы приложить его в других сферах. В частности, профессия «музыковед», если и не стала анахронизмом, то явно потеряла значительную часть своей актуальности. А люди на музыковедение идут и надеются на свою востребованность. В то время как сегодня зачастую не нужна ни научная мысль, ни педагогический опыт – в своем чистом виде. Современному обществу, избалованному индустрией развлечений, и серьезные вещи нужно подавать в той же развлекательной «обертке». А то не скушает. Увы, и образовательные процессы в обществе переходят на те же рельсы, и если мы хотим образовывать общество, приобщать его к высокой классике и, шире, высокой культуре, мы должны уметь привлекать к себе внимание – и не в последнюю очередь средствами масс-медиа.

Именно поэтому в консерватории, в рамках Факультета дополнительного образования, была открыта новая специализация – «Музыкальный критик – журналист СМИ, редактор ТВ-, радиопрограмм». Постоянные читатели «Консонанса» уже не раз читали материалы об этой специальности, да и знают обучающихся там студентов не понаслышке: именно их трудами наполняется каждый выпуск. Конец мая для журналистов выдался бурным: студентки II курса готовились стать дипломированными специалистами — 20, 21 и 22 мая они сдавали три госэкзамена оптом. Об экзаменах подробнее – на следующих страницах. Здесь мы поговорим о принципиальных вещах – о том, что приоритетно в современной журналистике, куда ведут пути «акул пера», тем более что на протяжении недели нам удалось пообщаться с двумя весьма «зубастыми» и авторитетными представителями этого класса.

С интервалом в несколько дней консерваторию посетили заслуженный деятель искусств России, главный редактор газеты «Музыкальное обозрение» Андрей Устинов и доктор искусствоведения, профессор Московской государственной консерватории Татьяна Курышева. 18 мая Андрей Алексеевич провел в консерватории мастер-класс для журналистов. Сама постановка вопроса – мастер-класс – не могла не заинтересовать: мастер-класс с текстами? А почему бы и нет? Другое дело, что от конкретных текстов А.А.Устинов чаще переходил на обсуждение общих проблем и тенденций журналистики. Было весьма поучительно ознакомиться с ситуацией на российском «рынке журналистики» — все-таки мы живем и мыслим несколько локально, практически не выходя на обсуждение событий в масштабах страны и, тем более, мировых. С другой стороны, «Консонанс» пока и не претендует на статус общероссийского издания. Что касается журналистики как сферы деятельности, то здесь уместно вспомнить музыкальный театр, где основным вопросом, как известно, является – опера или драма? Слово или музыка? Разновидностью того же вопроса является и главная журналистская оппозиция – факт или мнение? Сухая объективность информации или субъективный взгляд на событие?

Начнем с того, что никто не отрицает факта как основной движущей силы журналистского пера. Но – факт может стать самоцелью, а может – отправной точкой для размышлений. А.А.Устинов, как и подопечное издание, исповедует сторону факта. Андрей Алексеевич даже привел образный пример, где представил событие в виде поверхности полого шара – совокупности фактов, из которых данное событие складывается. Взгляд и мысль журналиста скользят по поверхности этого шара, произвольно выхватывая точки-факты, соединяя их в причудливую паутину, из которой читатель, не присутствовавший на событии, вынужден составлять его «модель». Личное мнение журналиста – дополнительный слой обработки и, как следствие, искажения информации. Уже сам выбор фактов – дело чрезвычайно субъективное, а если добавить сюда еще и интерпретацию их, то о какой объективности может идти речь? Поэтому основная установка должна быть на максимально полное и беспристрастное изложение наибольшего количества фактов и экспертных мнений, позволяющих читателю создать достаточно четкую картину происшедшего. Не полностью адекватную, конечно, — это невозможно даже для присутствовавших, но, по крайней мере, в общих чертах соответствующую реальному событию. В свете данной концепции были разобраны и наши статьи, в которых, при общей верной оценке того или иного факта, Андрею Алексеевичу не хватило опоры на экспертное мнение и полноты освещения события. Не согласился он и с некоторыми субъективными оценками общекультурных явлений, высказанными нами в своих работах. При попытке журналистов защитить свое мнение главный редактор «Музыкального обозрения» проявил бескомпромиссность. Зато оценил «Консонанс» в целом и пообещал поддержку.

Результатом встречи стало не только общение с одним из мэтров отечественной журналистики, во многом определяющим направление движения этого вида творческой деятельности; не только критический взгляд на себя со стороны, что, несомненно, полезно, но и невольный мастер-класс по искусству самопрезентации.

Анастасия Лямина

Интервью с доктором искусствоведения, профессором Московской государственной консерватории Татьяной Курышевой

— Татьяна Александровна, скажите, пожалуйста, как Вы оцениваете состояние музыкальной журналистики в России? Какие у нее перспективы?

 — Я думаю, перспективы различны, потому что сейчас существуют разные формы — есть и электронные СМИ, есть и газетно­журнальная журналистика. Я думаю, что самое большое будущее сегодня за Интернетом, расцвет его только начинается. Надеюсь, что развитие Интернета не уничтожит классические формы, но сделает их более сложными для реализации, и будет выдвигать все большие требования. Потому что, как мне представляется, печать должна быть авторской и личностной, как любое письменное слово. А Интернет может быть более информативен и более анонимен. Потому что в Интернете мы часто не знаем автора, т.е. он есть, но он не всегда подписывается, и для нас, в общем­то, это не важно. Поэтому, наверное, будет постепенное разграничение функций и, как мне представляется, наиболее творческой будет оставаться газетно­журнальная журналистика, хотя возможно, в ней будет работать меньшее количество людей, но наиболее одаренных.

 — Вы преподаете в Московской государственной консерватории. У вас там есть газета «Трибуна молодого журналиста». Какими принципами вы в ней руководствуетесь, кто у вас пишет, кто авторы, кто работает в штате, чем отличается ваша газета от нашей?

 — «Трибуна молодого журналиста» — это абсолютно мое детище, начиная от названия, которое я сама для себя придумала, и кончая всем, что в ней делается. Дело в том, что в основной газете московской консерватории «Российский музыкант», которая издается с 1938 года, не хватало места для студенческих публикаций — у нас большие группы. Кроме того, в 1997­98 годы в большой газете оказались достаточно провальными — раньше газета выходила 2 раза в месяц, а в конце девяностых дошла до 2­3­х в год. Ранее, еще в восьмидесятые, в «Музыканте» была рубрика «Трибуна молодого критика». И поскольку я считаю, что критика — это тип мышления (оценочного), а журналистика — форма деятельности, где критик может реализоваться, то я как бы переименовала бывшую рубрику, дав название газете «Трибуна молодого журналиста». Сама придумала графический облик заголовка, сидя дома за компьютером, и с тех пор, с ноября 1998 года, эта газета выходит. Вышло уже около 60 номеров. Ее основная цель — это возможность публикации для слушателей спецкурса музыкальной журналистики и критики, который у нас реализуется на базе обязательного курса музыкальной критики для музыковедов.

 В московской консерватории он поставлен изначально более солидно, чем в других местах: это теоретический курс плюс индивидуальные занятия, плюс определенная норма письменных работ — примерно так, как это идет в вашей новой специализации, но не с таким размахом и не с такой ответственностью всех, кто в этом участвует. Это обязательный курс и выступить должны все, но у кого­то получается лучше, кто­то вообще не публикуется — имеет возможность написать, а затем пометить: «прошу не публиковать», и я тогда не публикую. Кто­то просит поместить себя под псевдонимом, у кого­то работы оказываются не на надлежащем уровне, но большое количество материалов действительно представляют интерес. Официальный статус «Трибуны молодого журналиста» — приложение к «Российскому музыканту». Она вложена в большую газету, сейчас в каждом «Российском музыканте» внутри всегда лежит и «Трибуна молодого журналиста». Сначала «Трибуну» мы размножали на своей технике методом ксерокопирования. А сейчас она так же, как и большая газета, печатается типографским способом. А верстку всех газет делает наш ВЦ.

 — Есть ли принципиальные отличия от нашей газеты?

 — Вы знаете, в «Трибуне», в общем­то, самое главное — чтобы вышел материал. Там даже нет рубрик. Если в основной газете есть рубрики и доминанта — консерваторская жизнь, то в «Трибуне молодого журналиста» доминантой становятся сами участники. И возможность выбора тем в рамках заданных жанров принадлежит самим ребятам. Они избирают, о чем писать в процессе прохождения курса. Естественно, сюда идут, может быть, наиболее интересные вещи. Во­первых, всегда есть проблемные материалы, — иногда это проблемные этюды, но могут быть и проблемные статьи. Во­вторых, есть портретные работы, потому что взгляд на современников обязателен. Есть рецензионные работы, направленные на новую музыку и на концертную деятельность. И у нас отдельно идет большой музыкально­театральный блок: мы 2 месяца занимаемся теорией театра, режиссурой и музыкальным театром — в этот период возникает много интересных работ. Поэтому по окончанию курса в портфеле всегда оказывается большое количество театральных рецензий, которые постепенно выходят на страницы печати. Вот сейчас среди интересных материалов последнего времени была рецензия на петербургского «Ивана Сусанина» — наши ребята специально ездили смотреть этот спектакль. Сейчас в типографии номер, где идет рецензия на «Детей Розенталя». Быть может, мы были одними из первых, кто рецензировал первые спектакли «Геликон­оперы».

 При том, что позиции у студентов могут быть прямо противоположные; и тогда я даже позволяю себе ставить рядом две рецензии, грубо говоря, одна положительная — одна отрицательная, и они обе рядом стоят и дают возможность ощутить масштаб события и разность взглядов. Потому что для читателя, в общем­то, очень важна личная позиция автора, обезличенный материал ему вообще не интересен. Тогда это только справка: произошло то­то и то­то.

 — Создалось впечатление, что главный редактор «Музыкального обозрения» А.А.Устинов как раз придерживается такой точки зрения, что информативность должна быть на первом плане, а оценка сейчас никому не нужна...

 — Я нахожусь на абсолютно противоположной позиции, потому что вся журналистика — это оценочно окрашенное письмо. А если просто сказать: «Там­то состоялся такой­то концерт, и в нем было столько­то участников» — для этого не нужен Автор. Даже уже в самой констатации факта уже заложено отношение: из десяти концертов мы сказали, что два состоялись, а восемь и не упомянули, значит, методом умолчания мы выделили эти концерты как приоритетные.

 Если вы обратите внимание, во всех больших газетах сегодня совершенно явно развивается художественная журналистика, везде есть полосы «Культура» и материалы, связанные со спектаклями, с концертами, с художественными событиями, с выставками. Все материалы — авторские, и мы уже знаем имена критиков, которые нам интересны. Поэтому говорить о том, что традиция художественной журналистики уходит — несправедливо. Тем более что субъективность позиций — это основа любого отношения к искусству. Объективное отношение в искусстве не возможно, его ценность раскрывается только через восприятие личностью. Если есть оценочная позиция, то она всегда субъективна.

 А сегодняшний экзамен, я думаю — это очень хорошее начало. Закончили шесть девочек, и половина из них уже просто сложившиеся журналисты: одна ведет консерваторскую газету, другая — интенсивно сотрудничает с городской газетой. У всех есть какие­то профессиональные связи. Я думаю, что это очень важное начинание, потому что сегодня музыкальная журналистика должна быть в руках профессионалов­музыкантов по образованию, с критическим мышлением. Именно такая журналистика может дать возможность обществу немножко художественно образоваться. Людей надо обучать так, чтобы они даже и не догадались, что их обучают, но, тем не менее, это давало бы последующие плоды. Обратите внимание: во всех игровых передачах, вроде «Что? Где? Когда?», если возникает вопрос о музыке, куда более простой, чем все остальные, — у игроков начинаются проблемы, хотя до этого они находили решение сложнейших технических, философских, исторических вопросов. Это говорит о том, что наше общество очень музыкально не образованно. И, может быть, публичная музыкальная журналистика в разных формах, особенно в сфере электронных СМИ, радио и телевидения, (поскольку телевизор смотрят все, и радио слушают очень многие) способна в интересной форме передавать знания о музыкальном искусстве. Без них культурное пространство существовать не может.

 — Какое человеческое качество вы считаете основным в журналисте?

 — Когда я читаю лекции, я говорю о мастерстве оценочной работы. Но я считаю, что самый большой талант журналиста — это дар восприятия. То есть это должен быть человек очень восприимчивый ко всему, что происходит вокруг, и не только к событиям окружающей жизни, но и к событиям, совершающимся внутри искусства и даже внутри музыки. Человек должен быть открыт всему, он должен быть как локатор (как стоят большие военные антенны на всяких башнях). Примерно такой внутренний локатор должен быть внутри каждого. И если журналист восприимчив и при этом толерантен, то он должен воспринимать разные события, тенденции и факты и, пропуская их через себя и осмысливая, делать свои выводы. Происходит непрерывная внутренняя работа, когда все время шлифуются ценностные критерии, внутренние требования и подходы. Но при этом все время должно быть интересно. Журналист должен быть любопытным и восприимчивым ко всему, всем интересующимся человеком.

 — Скажите, вы впервые выступаете как председатель гос. комиссии у журналистов?

 — Раньше была, конечно, председателем у музыковедов. Дело в том, что такого отделения еще нигде нет. Это новый отдельный выпуск. Я веду специальный курс критики и журналистики в Московской консерватории, поэтому меня пригласили председателем на это направление. Для меня это было очень интересно и поучительно. Я даже какие­то вещи взяла на заметку — думаю, что­то пригодится в моей практике. В общем — молодцы! Пионерам всегда трудно, но зато они, может быть, и лавры соберут, если таковые на них посыпятся.

 — А что бы вы хотели пожелать нашему первому выпуску журналистов?

 — Они уже очень увлечены, им не надо ничего особого желать. Самое главное, чтобы на них был спрос, чтобы была профессиональная работа, чтобы была отдача, чтобы было, где публиковаться, чтобы были теле— и радиопрограммы, куда бы их приглашали для создания нового журналистского продукта, чтобы они получали удовольствие от жизни. Я им уже сказала: пока они это дело любят как хобби. Но самое большое счастье — это заниматься любимым делом профессионально, когда хобби становится профессией, которая кормит. Вот чтобы у них так и было.

 — Вы планируете приехать в следующем году?

 — Пока ничего не обещаю. Надо дожить. Год — это большой срок. Меня приглашали и Эдуард Борисович, ваш ректор, и Лидия Александровна, которая со страстью и очень большим увлечением руководит этим направлением. Смогу — приеду. Нет — значит, еще кто­то приедет. Дело пошло, почин состоялся. Поэтому в добрый путь и «так держать»!

Беседовала Юлия Александрова