- Как
появился орган в нашей консерватории?
- Орган у нас появился благодаря ректору Григорию
Савельевичу Домбаеву, 100-летие которого мы отмечали
недавно в консерватории. От этого органа тогда отказался Московский
музыкально-педагогический институт им. Гнесиных. С
помощью органиста Леонида Исааковича Ройзмана удалось
этот орган переадресовать в Нижний Новгород, и здесь его установить.
Причем 45 лет в этом году исполняется как самому
органу, так и нашему органному классу. Домбаев
обратился тогда к Ройзману еще и как к профессору
Московской консерватории, чтобы он порекомендовал кого-нибудь из своих учеников
поехать в наш город преподавать. Сюда приехала его выпускница Галина Козлова,
молодая девушка, только что окончившая консерваторию. Сама она родом из Кунгура. И вот «уралочка» - как
звали её подруги в Москве - стала нижегородкой. Она
так и осталась здесь жить, возглавила органный класс и руководила им в течение
тридцати шести лет.
- Как
проходили уроки Галины Ивановны?
- Мы собирались вокруг Галины Ивановны в Большом
зале. Нас было очень много: весь класс Б.С.Маранц, но
приходили студенты и из других классов. Она всем нам рассказывала про этот
инструмент и делала это не с каждым в отдельности, а для всех.
Потом мы постепенно приобрели обувь, которую нужно
для того, чтобы играть, - не у всех нашлась сразу такая обувь. А потом мы стали
приходить к ней на индивидуальные уроки.
Не все, конечно, остались в органном классе. Многие
своё любопытство утолили и ушли. От первого выпуска нас осталось трое: я, Таня
Козловская (она сейчас живет в Петербурге) и моя коллега Наталья Трофимова.
-
Просматривая старые концертные программки, я узнала, что Вы вместе с Галиной
Козловой участвовали в конкурсе «Пражская весна». Какие воспоминания у Вас
остались от этого события?
- Это было в 1966 году. Сначала я поехала в Москву
на конкурс всесоюзного масштаба, - это был конкурсный отбор на «Пражскую
весну». В то время никто из нашей консерватории и не помышлял ехать на
международный конкурс. И поэтому для меня – девочки, которая кроме как в
Горьком нигде никогда не играла, - сыграть, ну хоть в Москве, - было мечтой.
И вот мы поехали. Козлова – она была тогда ещё аспиранткой
Ройзмана – поехала от Московской консерватории. А от
Нижнего Новгорода ехала я. В этом конкурсе принимали участие и несколько
учеников самого Ройзмана. Я очень удачно сыграла, но
результат был для меня совершенно неожиданный: I место заняла Козлова, II место
– я, III присудили Володе Тебенихину, ученику Ройзмана. Я была совершенно ошеломлена. Я говорила себе:
«Нет, это ошибка. Этого не может быть. Это просто случайность».
И мы поехали в Прагу. От этой поездки у меня
остались очень яркие воспоминания. Это сейчас наши студенты могут поехать куда
угодно, - были бы деньги, а тогда всё было сложнее: с тобой обязательно ехал
какой-нибудь КГБ-шник, который следил за тобой. Но
этому человеку не пришлось за нами сильно следить, потому что мы постоянно
занимались. В Пражской Академии было десять классов (!) с органами: так что
выбирай любой, садись и играй сколько угодно. Мы наслаждались Прагой, ходили в
соборы, чтобы послушать органы. На этом конкурсе я играла удачно, несмотря на
то, что борьба была очень напряженной.
После этого я рано начала гастролировать. И по сей
день выступаю в разных городах и с сольными программами и с оркестром.
- В каком
году Вы начали свою педагогическую деятельность в консерватории?
- В 1994 г. я начала
преподавать здесь у органистов камерный класс. Этого предмета в нашей
консерватории раньше не было. Поскольку меня этому никто не учил, я долгое
время сама шла через все трудности. Я выступала с концертами камерной музыки и
очень уставала после них, - мне было проще играть сольно.
Набравшись опыта, я решила, что студентам
обязательно надо проходить этот предмет с педагогом. Тогда я обратилась к В. Я.
Островскому, зав. кафедрой камерного ансамбля. Он меня поддержал, поговорил с
Козловой, и с тех пор я начала заниматься на кафедре камерного ансамбля с
органистами.
Когда не стало Козловой, органный класс
реорганизовался в секцию, появилось коллегиальное управление. Преподавателей
органа стало уже несколько человек. Я к тому времени была уже достаточно
опытной: активно занималась исполнительской деятельностью, преподавала камерный
класс, на этой основе и начала вести специальность.
Сейчас мы работаем вместе с Т.Р.Бочковой. Мы долго
искали, кто с нами вместе мог бы работать, и пригласили из Петербурга Даниэля
Зарецкого, который сейчас работает в нашей органной секции.
-
Расскажите, пожалуйста, об органных абонементах, которые Вы создали?
 - Это абонемент «Laudatio organi»
(«Хвала органам») для взрослых и «Органная азбука» для детей. Почему я их
создала? Потому что залы на органных концертах со временем всё пустели и
пустели. Кроме того, среди слушателей я часто слышала: «Опять они этого Баха
играют. Что у них, других композиторов нет, которых можно играть?» И я
договаривалась с гастролёрами, чтобы они привозили не только произведения Баха.
Для «Органной азбуки» я сделала много цветных
слайдов и подбирала их специально по темам концертов. А потом ставила проектор
в нашем фойе и показывала слайды детям, сопровождая показ какими-то
комментариями. Это было очень интересно.
Для ведения концертов цикла «Laudatio»
я обратилась к музыковедам, причем к самым лучшим. Тамара Левая, Белла Егорова,
Олег Соколов, Борис Гецелев – они впервые начали
готовиться к органным концертам, и для некоторых из них органная музыка стала
предметом исследования.
К тому же после концертов гастролёров мы устраивали
дискуссии. Мы ставили в антракте в фойе столик, на который зрители приносили
записки. Исполнитель выходил на сцену, садился в кресло, бегло просматривал эти
записки и начинал отвечать на них. Каждый зритель из зала мог задать ему любой
вопрос. Эта форма общения не всеми органистами воспринималась легко. ? Янченко никак не хотел этого делать, но, тем не менее,
прекрасно справился. ? Дигрис из Вильнюса просто
сказал: «Нет, я не могу и не буду», - а так замечательно рассказывал об
органах, на которых ему приходилось играть. Гарри Гродберг,
которого здесь в то время очень любили, оказался очень разговорчивым и
интересным собеседником. Так что это было интересное время.
- Кто еще из
органистов–выпускников нашей консерватории остался верен своей профессии и
добился успеха?
- Многие уехали учиться за границу. У нас была
такая девочка Марина Загорская. Она закончила ЦМШ в
Москве, - а стало быть, играющая сильная пианистка, выпускница музыковедческого
факультета Московской консерватории. И вот она приехала сюда, чтобы получить
диплом органистки. Сейчас она живет в Германии и, насколько мне известно, ведет
там концерты на немецком языке, и, в общем, достаточно успешно.
Юрий Крячко, органный
мастер и выпускник нашего класса, уехал в Италию и занимается там
исполнительской деятельностью и преподаванием.
Татьяна Бочкова тоже училась у Козловой и сейчас
работает со мной. Она тоже иногда выступает и у нас, и в других городах.
Что же касается наших нынешних учеников, сейчас у
нас появились первые лауреаты и дипломанты. Мир открылся для студентов, они
имеют больше возможности ездить на мастер-классы,
общаться с профессорами из Европы. Сейчас вот наши студенты готовятся ехать в
Гамбург на мастер-класс профессора Церера. До этого они ездили в Австрию и в
Германию едут уже не в первый раз.
Из тех ребят, которым ярче всего удалось проявить
свои качества – это Маша Мохова. Она начала здесь учиться, по-моему, с 10 лет и
стала опытней гораздо раньше других. Сейчас она трижды лауреат международных
конкурсов.
Юбилею
нашего органа и органного класса посвящен цикл концертов «45 лет в Нижнем
Новгороде». 17 сентября его открыл Даниэль Зарецкий. 30 сентября состоялся
концерт студентов органного класса. В сам день установки органа - 22 октября -
играли две аспирантки Мария Мохова и Елена Курилова. 25 октября состоялся
концерт Заряны Александровны Скульской.
Завершится этот цикл выступлением Татьяны Рудольфовны Бочковой.
Юлия Александрова
| 
