|
Запечатлеть мгновение…
(дневник журналиста)
Окончательно
убедилась, что если не записывать впечатления – они выдыхаются и улетучиваются.
Столько интересных событий происходит! Хочется везде побывать! Впечатления
наслаиваются друг на друга и, в лучшем случае, остаются в памяти как едва
уловимые образы, а детали тонут в глубинах подсознания. Что же касается оценок,
то просто ставишь «плюс» или «минус» событию, не успевая обосновать свое
суждение.
И вот что я еще
думаю: вкус постепенно развивается, и то, что понравилось год назад, сейчас
может не вызвать душевных переживаний. Интересно за этим проследить!
Например, скоро
приезжает с гастролями кировский «Театр на Спасской» – дает четыре спектакля… В
прошлом году, по слухам, выступили успешно. Но, может быть, сказался эффект первой
встречи, театр показал самые лучшие свои работы, а публика не ожидала столь
высокого уровня и была приятно удивлена. Интересно, смогут ли кировчане закрепить успех? Обязательно посмотрю хотя бы
пару спектаклей.
Обещаю самой себе
все записывать. Пусть эта тетрадь будет дневником художественных впечатлений.
Воскресенье
Любительский
театр танца «Солнечный бестселлер» представил балет-сказку «Принцесса Аврора»,
по мотивам французского сценариста и кинорежиссёра Нильса Тавернье.
Это первый в Нижнем Новгороде балетный спектакль, поставленный и исполненный непрофессиональной
труппой. Автор идеи, режиссуры и хореографии – Елена Хиценко,
основатель и руководитель театра.
 Еще до начала представления
возникает то ощущение приподнятости, которое в детстве заставляло, замирая,
льнуть к экрану телевизора при звуках знакомой музыки, уносящих в увлекательный
мир Уолта Диснея.
И вот гаснет
свет, и фанфары торжественно возвещают о начале представления.
Девушки в тонких
летящих платьицах бегут по краю сцены, осыпая сидящих в зале лепестками роз,
после чего внимание зрителей приковывает феерическое зрелище, состоящее из
контрастных картин, стремительно сменяющих одна другую, при практическом
отсутствии декораций. Временами это динамичный «экшн»,
временами – романтическая мелодрама. Точные движения, улыбки исполнителей – все
радует глаз. Стремительная смена номеров не позволяет зрителям ни на секунду
терять интерес к происходящему на сцене.
Хореография
спектакля эклектична, включает в себя и классический балет, и
современный танец, с использованием народных: ирландского, фламенко и
цыганского, а некоторые элементы даже
ассоциируются с художественной гимнастикой.
В спектакле
участвуют около шестидесяти артистов в возрасте от 8 до 25 лет, причем самые
младшие почти не уступают старшим коллегам ни в технике, ни в образности, что,
вероятно, является результатом длительных репетиций.
Уходя из зала,
зрители уносили с собой ощущение чуда, воодушевление от соприкосновения со
сказкой. Создателям спектакля удалось устроить настоящий праздник для всей
семьи, который воспринимается с равным интересом и детьми, и взрослыми.
Вторник
Сегодня в театре
«Комедiя»
прошла пресс-конференция с худруком кировского театра Борисом Павловичем:
«Так как любые
обменные гастроли – это возможность поделиться положительным опытом, то мы, со
своей стороны, решили предложить то, что является нашим ноу-хау, наиболее
яркими спектаклями. Из четырех три – это инсценировки. Во всех случаях – и
французские средневековые сказки, и мифы древней Греции, и «Толстая тетрадь» А. Кристофф – это все материал в русском современном театре неосвоенный».
Режиссер, оказывается, приехал в
Киров из Санкт-Петербурга.
«Мне понравился
Киров одной своей особенностью. Власти знали, что делали, когда всех сюда ссылали
– в то место, где ничего нет. Но удивительно, что каждый, кто сюда попадал,
сразу начинал что-то делать. Герцен основал библиотеку, которая сейчас обладает
феноменальными ресурсами. Салтыков-Щедрин написал все, что хотел. Шварц сочинил
своего «Дракона». Киров - это такое место…если ты сюда попал, то у тебя есть два варианта существования: спиться или начать
действовать. В Питере или в Москве происходит много событий, и кажется, что и с
тобой что-то происходит, ты что-то делаешь. Хотя это не твои затраты, а внешние
процессы. В Кирове нет никаких процессов, которые на волне инерции могли бы
увлечь за собой, и приходится что-то делать самому».
Больше всего
режиссера увлекает создание перевода прозы на сценический язык. Из четырех
гастрольных спектаклей Павлович обратился к драматургии только в одном.
 «Работая над Тартюфом, мне
было интересно взять пьесу и не сократить ни одного слова, включая и весьма
раздражающий мольеровский финал: с офицером, который приходит и всех спасает.
Это мой режиссерский эксперимент, так как обычно я беру ножницы и начинаю
вырезать из текста что-то похожее на драму, а здесь я взял драму и обошелся
только режиссерскими и актерскими инструментами, следуя ремаркам автора. В этом
смысле для многих в Кирове спектакль оказался авангардным, потому что мы
привыкли всегда искать какой-то модернистский ключ, а тут просто пошли за
автором. Вплоть до деталей. Например, у Мольера Тартюф говорит слуге: «Ты
прибери и плеть, и власяницу», то есть он ходит во власянице и то, что его
обычно играют в камзоле, это как раз поперек авторского замысла. Поэтому он у
нас появляется в робе, и не просто монашеской, а монаха-схимника, отшельника»
Среда
Я – под
впечатлением от «Толстой театради». После спектакля
читаю первоисточник и вспоминаю, что рассказывал на пресс-конференции режиссер.
Б. Павлович:
«Если «Мифы» – генерация положительных эмоций, то «Толстая тетрадь» – это прямо
противоположное явление, своеобразная «инструкция по выживанию». Это, наверное,
одна из самых жутких книг двадцатого века. Конечно, мы взяли только
определенные линии этого романа. Там рассказывается история двух
мальчиков-близнецов, которые во время второй мировой войны оказались в
оккупированной стране. Если знать биографию автора, то ясно, что это Венгрия.
Но на самом деле это не важно, спектакль не о второй мировой войне, а вообще о
механизме войны и о том, чем человек готов поступиться, чтобы выжить.
Поэтому «Толстая
тетрадь» – самый «проблемный» спектакль из привезенных нами, мне он наиболее
интересен, тем более, что это первая постановка в России, хотя книга переведена
уже более десяти лет назад».
Когда читаешь
книгу, она поражает жестокостью развивающихся в ней событий, которые рассказаны
без эмоций, но от этого становятся еще более страшными. Для инсценировки Б. Павлович
взял только первый том «Тетради» и сконцентрировался на истории близнецов, сгладив
самые шокирующие моменты.
Мальчики,
оказавшиеся на попечении суровой бабушки, много работают, чтобы получать еду и
занимаются самообразованием. Изучают математику, правописание, читают Библию,
заучивая некоторые главы наизусть, и пишут сочинения обо всем, что происходит
вокруг. Странные это сочинения: «Мы начинаем писать. У нас два часа и по листу
бумаги на каждого… Чтобы решить «Хорошо» или «Плохо», у нас есть очень простое
правило: сочинение должно быть правдой. Мы должны описывать то, что есть, то,
что видим, слышим, делаем… Слова, обозначающие чувство, очень расплывчаты;
лучше избегать их употребления и придерживаться описания предметов, людей и
себя, то есть точно описывать факты».
Дети, вынужденные
преждевременно повзрослеть, предоставленные сами себе, специально бьют друг
друга, чтобы привыкнуть к боли и больше не чувствовать ее – и это им удается!
Отказавшись от любых ощущений (холода, голода), запрещая себе вспоминать маму,
они превращаются в маленьких монстров и решают, что имеют право судить и
вмешиваться в  судьбы других людей.
Мальчиков играют
взрослые актеры: Михаил Андрианов и Константин Бояринцев
(они не только не близнецы, но и разного роста), между ними нет диалогов, и
весь спектакль, сталкиваясь с новыми ситуациями, они действуют как один
персонаж, по очереди произнося речи монологического склада. Это восприятие
образов прямо цитирует роман, где братья всегда говорят «Мы сказали или мы
сделали» – вместо «я». Вместе с тем это противопоставляет детей грубой
окружающей реальности.
Одна из наиболее
интересных ролей в спектакле – Бабушка в исполнении заслуженной артистки России
Марины Карпичевой. Образ эволюционировал из сутулой
постоянно ругающейся ведьмы в хрупкую старушку, брошенную родной дочерью,
сломленную жестокой жизнью в деревне и тяжелым каждодневным трудом.
Также запомнилась Анна Шварц, исполнившая служанку кюре. Она приковала к себе
внимание своей заразительностью, игрой на аккордеоне и переливающимся
жизнерадостным смехом.
Компактное
расположение декораций позволило поместить на одной сцене целый город: дом
бабушки, храм, магазин, трактир, баню, кладбище и др. И это дало возможность
показать сложную военную жизнь во всей ее полноте.
Четверг
Эти – наброски,
может быть, удастся развить в рецензию. Гастролирующие театры редко получают
своевременный отзыв на спектакли, но, оказывается, многие просят, чтобы им
прислали газетные публикации и даже
просто зрительские отклики.
 Но вот что я заметила:
порой возвращаюсь со спектакля в
отличном настроении, записываю впечатления в дневник... А через пару дней перечитываю
и понимаю, что оценка моя поменялась. Эмоции, полученные во время просмотра,
отходят на второй план, а вспоминаются другие детали… Так произошло с
«Принцессой Авророй». Сейчас я переосмысливаю увиденное.
«Солнечный
бестселлер»… Модное слово в названии театра несколько насторожило: гораздо
привычнее видеть его на обложках книг, нежели на афише хореографического
коллектива. Впрочем, такое название театр получил еще в 1993 году в г.
Благовещенске, где был создан, в те времена, когда в Россию хлынули «новые
словечки», связанные с западной индустрией. За годы существования коллектива на
Дальнем Востоке название закрепилось, после побед на нескольких фестивалях его
стали узнавать, и после переезда в Нижний Новгород менять его не стали.
На билете,
непривычно большом и красочном, похожем скорее на небольшую афишу какой-нибудь
популярной группы, была изображена исполнительница заглавной роли в образе Барби, на фоне силуэта средневекового замка – похожего на
тот, что мы видим на заставке корпорации Disney. Скорее всего, организаторы,
обращаясь к знакомым образам, старались привлечь как можно большее количество
зрителей.
Хореография
спектакля эклектична. Пестрые и разностильные танцевальные элементы иногда
плохо сочетались друг с другом и отказывались объединяться в
цельную картину. Музыкальное полотно тоже пестрое и состоит из неравнозначных
фрагментов. Наряду с нарезками из произведений Бетховена, Моцарта, Паганини и
Прокофьева, звучала музыка менее известных авторов (Лопеса, Хардимана,
Джонстана, Хисаиши), а
также ставшая популярной в последнее время музыка, типичная для эпического кино
наподобие «Властелина колец». Более того, даже классические произведения были
даны в электронной аранжировке, на фоне жесткого дискотечного ритма ударных.
В этих условиях
актерам было нелегко создавать законченные образы. Юная принцесса в исполнении
Натальи Ефремовой получилась романтичной до приторности. Художник (Николай
Атаманюк) порой был невыразителен и вял, ему явно недоставало сценической
органики.
Музыка,
хореография, персонажи – все было создано из разных фрагментов, как лоскутное
одеяло. Причем в этих разностильных кусках угадывалось то стремление не
уступать классическому балету, то желание быть эффектными как шоу «Звезды на
льду», то узнавался почерк «Тодес», а то проглядывал ансамбль народной пляски. Подражательность
нередко свойственна самодеятельным коллективам. Мы не можем их за это винить –
слишком много сил, в отличие от профессионалов, отнимает технология, и уже не
остается времени на поиск своего пути и оригинальных приемов. Остается лишь
пожелать, чтобы погоня за внешней «красивостью» в следующий раз не заставила
поступиться чувством стиля и хорошим вкусом.
Вот так я думаю о
спектакле сегодня. Но почему же первое впечатление было таким приятным? Значит,
есть в «Принцессе Авроре» и обаяние, и заразительность? Несомненно, есть. Артисты
искренне увлечены сказочной историей, подкупает интонация спектакля – искренняя
и теплая. Именно потому, что ощущается большая работа и подлинная увлеченность
исполнителей и постановщиков, хочется проанализировать эту постановку всерьез,
без скидки на то, что это любительский театр.
Суббота
Вырвалась на
конкурс им. А. К. Фраучи, в Москву. Но
привлек меня не сам конкурс, а приезд французского гитариста и композитора,
Роланда Дьенса, приглашенного в качестве председателя
жюри.
Музыкант появился
на сцене: худой, сутуловатый улыбчивый человек, одет неброско. Без лишнего
пафоса начал свое выступление с импровизации, в которой слышались и отголоски
русского песенного наследия – вероятно, таким оригинальным образом музыкант
хотел поприветствовать русскую публику.
 Роланд Дьенс
сам вел концерт, преподнося исполнение с тонким французским юмором. Несмотря на
то, что говорил он по-английски, зрители охотно отвечали добродушным смехом, не
дослушав перевод известного российского гитариста Дмитрия Илларионова.
Дьенс исполнял как сочинения известных классиков гитары Ф. Сора, Э. Вила-Лобоса, так и собственные сочинения и аранжировки. В
классических произведениях мастер продемонстрировал очень аккуратную, изящную
манеру игры: своевременные акценты, логически выстроенные кульминации,
филигранные морденты. В своих сочинениях – изобретательность в
ритме и звуке, изобразительность, чувство юмора, владение
академической и джазовой стилистикой.
– Знаете, иногда я думаю: может, я пишу музыку для
того, чтобы потом искать названия, потому что я очень люблю это делать!
Названия его
произведений необычны: например «Сон козерога», «Фальшивое танго» («Tango en skai»).
– В «Сне козерога» комбинация слов не означает ничего
особенного, просто звучит как музыка…
Значительная
часть концерта была посвящена знакомству публики с творчеством бразильского
композитора Фишингиньи, который был виртуозным
флейтистом, саксофонистом и дирижером. Имя его на родине было настолько
известно, что в 1973 году, когда его хоронили, люди пели его песню, а на
следующее утро газеты вышли с заголовком «Небеса плачут». Роланд играл
собственные аранжировки его произведений. Дьенс
заметил, что всегда видел большую связь между бразильской и русской душой, даже
языки показались ему похожими. Именно поэтому он и захотел представить русской
публике неизвестного для нее композитора.
– Вы, может быть, не знаете этого имени, но, если вы
его произнесли в Бразилии, считайте, что произнесли слово Бог, и, может быть,
даже больше, чем Вила-Лобос. Они были большими
друзьями, Вила-Лобос и Фишингинья,
и Лобос говорит, что многим ему обязан.
Исполнены были
пьесы с оригинальными названиями: «Любимый», «Внимательный», «Один-ноль»
(посвящена кубку мира 1950 года). Эта музыка очень оригинальна, воздушна и
чувственна. Для нее характерно наслаивание теплой романтичной мелодии на ритм
самбы, легкая, беззаботная подача – «как бы невзначай». Часто встречается
имитация перкуссии и тамбурина, прием «барабан» с наслоением настойчивого остинатного мелодического элемента.
И вдруг на бис…
– Как и в начале концерта, сейчас вы станете свидетелями
того, что никогда не происходило ранее. Мы никогда не играли вместе, и даже не
репетировали.
Совместная
импровизация Дьенса и Илларионова на тему
известнейшего среди российских гитаристов произведения «Tango en skai» стала жемчужиной концерта. Илларионов
исполнял тему, а Роланд в это время эхом легкомысленно иронично вторил мелодии,
порой вступая каноном, порой акцентируя внимание на диссонансных острых
аккордах, заставляя остановиться на многозначительной фермате.
То необычными
гармониями он вносил напряжение и настороженность в спокойное течение мелодии,
то резкими ударами пиццикато и ломаными ритмами добавлял остроты звучанию, – в
общем, не давал зрителям и на секунду ослабить внимание.
Пришедшие (а
также приехавшие из других городов) на концерт Роланда Дьенса
ждали этого события как Чуда, и Чудо случилось! Жаль, что подобные чудеса
французского мастерства, тонкости и изысканности можно услышать лишь в
столицах, между тем как и в провинции живет немало ценителей.
Воскресенье
Что же я поняла
за эту неделю? Несомненную пользу дневника! Прежде всего, он дает возможность
запечатлеть события. Более того, начинаешь ощущать себя настоящим слушателем и
зрителем, не только воспринимающим, но и запоминающим, фиксирующим событие. Еще
одно достоинство дневника – он приучает осмысливать собственные эмоции,
формулировать суждение. А еще оказалось, что восприятие любого художественного
события также многослойно, как и само событие. Распознать каждый из этих слоев
(непосредственно-интуитивный, эмоциональный, аналитический…) и научиться
соотносить их, оценивая спектакль или концерт – может быть, поможет освоить
такой сложный, такой пугающе-ответственный жанр рецензии…
Так что же будет
происходить на следующей неделе? Посмотрим-посмотрим… И непременно запишем!
|
