Предыстория этого вопроса уходит в 70-е годы, когда некоторых наших
влиятельных в ту пору товарищей озарила заманчивая и сама по себе замечательная
идея как реакция на растущую тесноту в существующих корпусах института по улице
Минина - построить по Казанскому шоссе на чистом, не тронутом цивилизацией месте
политехноград. Подобно тому, как был построен ещё в 50-е годы по Арзамасскому
шоссе, тоже за городской чертой, комплекс сельхозинститута. Не учли, правда,
того пустячка, что социально-экономические условия, от которых зависело
строительство, в 70-е годы стали уже иными, чем в 50-е. В общем, получилось обычное "хотели, как лучше...", по поводу чего
теперь ерничать даже неприлично.
Но худо-бедно корпус и котельную ввели в строй как раз в пору бурно
начавшейся перестройки. Теперь это сооружение называется "шестой
корпус". На дальнейшее строительство "пороха" уже не хватало, да
и окружающие участки территории, где должны были по проекту разместиться другие
красивые корпуса, общежития, дома для преподавателей и другие полезные и нужные
сооружения, постепенно перешли, в соответствии с обрушившимися
либерально-рыночными отношениями, в пользование и собственность иного разряда и
совсем по иному назначению. В итоге возник сакраментальный вопрос: что же с
возведённым корпусом делать дальше? Если в него и далее не вселяться, то его
оборудование, ставшее в новых экономических условиях дорогим, наверняка
растащат (впрочем, процесс этот постоянно реанимировался жителями окрестных
домов). Тем самым корпус превратился бы в ещё более живописные руины, чем
металлический каркас так и не состоявшегося актового зала, ныне выглядящий как
символ архитектурного неоконструктивизма (сколько дефицитного и дорогого железа
там пропадает!) Да и дефицит площадей на улице Минина подталкивал на скорейшую
реализацию идеи заселения нового корпуса. В общем, осваивать его надо, раз уж
построили, здесь иных решений быть не могло. Но по какому принципу это делать?Было принято решение инновационно-творческое: проводить в
шестом корпусе занятия со студентами всех факультетов, но только 1-2 курсов.
Чтобы, значит, никакой факультет не ущемлять географической отдалённостью и
межфакультетское равенство соблюсти. А чтобы жизнь в том корпусе носила более
содержательный и достаточно духовный характер - перевести туда наиболее
легкоподъёмные кафедры гуманитарно-философского профиля, которые с
младшекурсниками, как умозаключили тогда, и работают. Так, в первую очередь (и она
же оказалась последней) были определены для этой роли четыре общеуниверситетские
кафедры общественных наук, которые тогда ни в один факультет организационно не
входили. Хотя "навара" от освобождаемых этими кафедрами площадей
было, как говорят, "с гулькин нос" (они освободили 6 комнат, в которых
из-за их незначительных размеров даже семинарские занятия проводить
проблематично, и помещения эти стали, естественно, использовать по совсем иному
назначению).
Ну а теперь, несколько лет спустя, давайте
посмотрим на итоги и последствия тех пространственных
перемещений. Во-первых, кафедры эти работали и работают отнюдь не только с 1-2 курсами
дневных отделений факультетов (что, между прочим, ни для кого новостью
изначально и не было, но этого тогда "не заметили"). Во-вторых, сами
факультеты не очень стремятся организовать учебный процесс своих младших курсов
именно там, в отдалённом от деканатов корпусе, если всё же появляется какая-то
возможность организовать его здесь, рядом с деканатами, что совершенно
естественно и разумно. В-третьих, занятий со студентами вечернего отделения
шестой корпус вообще не знает (с 18-30 он закрывается, прежде всего из-за отсутствия надёжной транспортной связи с центром
города). В-четвёртых, все административно-хозяйственные звенья университета и
всех факультетов благополучно остались на улице Минина,включая
деканат СЭФ (в состав которого при его образовании были включены и
обществоведческие кафедры, наряду с тремя экономическими). Связь их со "ссыльными"
кафедрами крайне неустойчива,но настоятельно
необходима как раз потому, что они общеуниверситетские, а не специально-факультетские.
Каково транспортное обеспечение этого судьбой обиженного шестого корпуса - всем
известно.
Хочешь - не хочешь, но создаётся довольно неприятное впечатление, что
после громких перестроечных и постперестроечных разговоров о значении гуманизации
современного образования (по этому поводу особенно
твёрдо говорили, когда решался вопрос, быть ли нашему политеху университетом,
ибо для придания техническому вузу такого статуса в нём должна иметься
достаточная социально-философская составляющая), дело пошло к постепенному затуханию
этой самой гуманизации. Даже по сравнению с "технократическим", как
теперь считается, советским периодом. Хотелось, чтобы это моё впечатление
оказалось ошибочным, но..."факты - упрямая вещь"...
В.В.Агудов,профессор
|
