Феминистам и шовинисткам
посвящается.
Женя
перекинул ногу через парапет, устроился поудобнее и закурил сигарету. Сделав
две или три затяжки, она достала из рюкзака банку «Балтики №3» и легко открыла
её ярко накрашенным ногтем. На город уже спустилась ночь, и Женя было незаметно
даже для редких людей, гуляющих по набережной в этот поздний час. Как я уже
сказал, его (её) звали Женя.
Оно
жило где-то в районе площади Сенной, неподалёку от автовокзала. Оно редко
выходило на улицу днём; друзей у него (неё) не было, и оно не знало, что такое
друзья. Женя гуляло только по ночам. Ему (ей) нравились любовные романы, оно с
интересом читало их, особенно те отрывки, в которых описывались любовные сцены.
Оно не понимало, о чём там идёт речь, и всегда представляло это по-разному, как
нечто далёкое, сказочное, но не объяснимое. Оно не знало, что такое любовь, как
то, о чём там писали. Ещё Женя терпеть не могло одиозных гомосексуальных
артистов, вроде Бой Джорджа или Бориса Моисеева, оно слушало, в основном, рок,
хотя, не гнушалось и классики, и попсы. Её (его) раздражала манера людей
одеваться с уклоном во что-то одно: или длинные волосы и короткие юбки, или
строгие брюки и остроносые ботинки. Почему одних тянуло к одному, а других – к
другому, Женя не понимало. Оно могло надеть шпильки и строгий костюм или юбку и
галстук. Ему (ей) казалась естественной такая свобода в составлении туалетов,
по-другому оно и думать не могло. Правда, люди не понимали этого, и порой дело
доходило до агрессии. Однажды поздно вечером оно столкнулось с бандой каких-то
отморозков, которые приняли Женю за транссексуала и решили побить. Но оно
вовремя среагировало, прыснуло одному в лицо духами, другому нанесло мощный хук
справа и убежало.
Собственно
говоря, Женя не было абсолютно одиноким существом. Оно просто не знало, что
такое одиночество. Но раз в неделю к Жене приходил человек в цветастой шапочке
с обильной растительностью на лице, который занимался решением всех
незначительных, как казалось Жене, вопросов, вроде квартплаты или репетитора по
английскому языку (Женя училось на переводчика). Иногда Женя и этот человек
курили марихуану на балконе, но мало о чём разговаривали. Как-то раз человек
поинтересовался у Жени, не интересны ли ему (ей) такие науки, как психология
или юриспруденция, но Женя спокойно ответило, что не видит смысла изучать
законы, которые строятся на биологических различиях людей. «И что же, ты
способно на убийство?» - спросил растаман. «Конечно, нет. Право на жизнь дано
людям не зависимо от пола, этого глупого придатка человеческого тела». Человек
рассмеялся, и смеялся долго, пока не закончился косяк, а Женя продолжало
говорить, но через час, из-за травы, человек уже не мог вспомнить, о чём шла
речь. В другие дни, когда приходил растаман, эта тема больше не обсуждалась.
Женю
не тянуло к людям, и если возникала необходимость в контакте с ними, оно
придумывало пути, на которых люди не встречались. Иногда пути проходили в обход
законов, но это случалось не чаще, чем у других людей. Женя не понимало, почему
наличия одного органа у тех, кто считался «женщинами», и другого у тех, кто
считался «мужчинами», приводило к столь сильным различиям в их поведении. Вроде
как, это было связано с размножением, ну и что? В природе существуют животные,
которые могут воспроизводить себе подобных, не имея этого атавизма. Почему люди
видят в этом особую красоту? Почему страдают из-за этого и находят в этом
радость? Почему ЭТО доводит их до
агрессии и до таких глупых форм экстремизма, как шовинизм и феминизм? Не
известно. У Жени не было причин считать себя кем-то из этих двух разновидностей
людей, хотя порой, развлечения ради, оно наряжалось или только как «мужчина»
или только как «женщина». Правда,
зачастую спектакли заканчивались провалом, ибо Женя не обладало актёрскими
способностями.
Единственным,
что по-настоящему интересовало Женю, была природа. Не с научной точки зрения
(Женя было гуманитарием), а с эстетической. Оно любило уезжать в лес,
куда-нибудь, где поглуше, захватив с собой запас провианта, литературы и дисков
для плеера. Там оно собирало грибы, гуляло часами, спало в сколоченном им (ей)
самим (самой) домике-шалаше и общалось с животными. Звери и птицы почему-то не
боялись Жени, давали себя кормить и гладить, играли с нею (ним), а хищники не
нападали. Женя не знало, почему животные доверяют ему (ей) больше, чем
разнополым людям, но разумно предполагало, что причиной тому является
отсутствие у него (неё) известного органа. Видимо, вопреки общепринятому
мнению, у животных мужское и женское начала развиты слабее, чем у людей.
Однажды,
майским утром, оно проснулось гораздо раньше обычного. Было около шести утра и
спать не хотелось, то ли из-за жары, то ли из-за непонятных мыслей, мешавших
порядку в голове, словно камешек в ботинке. Оно встало, выпило стакан воды и
подошло к открытому балкону, от которого Женю отделяла только плёнка тюля.
Город тихо и ровно дышал, ещё не проснувшись, но сладко улыбаясь во сне. Яркое
солнце затапливало улицы, разгоняя ночные тени. День постепенно воскрешался из
ночного небытия, словно феникс из пепла пожарища. Многие окна в доме напротив
тоже были открыты, а некоторые даже не занавешены. Повинуясь слепому инстинкту
охотника, Женя подошло к буссоли и настроило на одно из окон. Какая-то молодая
парочка отдавала утреннюю дань любви, но Жене это было также неинтересно, как
запуск «Windows» для старого программиста. В другом окне мать варила
овсянку для детей и бреющегося мужа, в третьем кто-то ругался. Но в это утро
люди были ему (ей) как никогда неинтересны, от них воротило, и хотелось найти
что-то необычное. Женя не раз задумывалось над вопросом, почему оно одно такое
существо на этой планете, существо человеческого рода, но без пола. В чём была
ошибка природы, ключ к тайне его (её) рождения? Или факт появления Жени на свет
был своеобразным ответом матушки-природы на какие-то действия всего остального
человечества? Жене хотелось найти кого-нибудь, такого же (такую же), как оно.
Но ни в истории, ни в настоящем не было ни одного свидетельства, опровергающего
единственность Жени на этой планете. Говорить в открытую о себе оно не хотело,
знало, чем могло всё кончиться. Бесконечные пытки, эксперименты врачей, анализ
ДНК и прочие ужасы… Нет. Свобода казалась дороже туманной перспективы найти
разгадку механизма работы вселенной. А
она могла быть найдена, ведь Женя было безусловной ошибкой эволюции, сбоем в
совершенном механизме природы. Через такие ошибки, как правило, легче всего
понять принципы функционирования незнакомого механизма. Но что могло довести
природу до такого отчаянного выпада в сторону общества? Это Женя и поймало в фокус
буссоли. Человеческая нравственность – безусловная выдумка, такого было его
(её) мнение. Но радикальные взгляды на межполовые отношения людей – ещё больший
маразм. Ладно, когда дело касается мелочей, вроде разделения бани на женскую и
мужскую часть, это ещё простительно, хотя и не понятно, для чего. Но когда дело
доходит до феминизма - шовинизма, это уже ни в какие рамки не лезет! Как можно
пытаться установить господство одного пола над другим, если они равноправны
изначально? Человечество, по мнению Жени, могло прекрасно существовать и с
обеими полами, и без них вообще. Собственное отражение в зеркале было
доказательством этого. Конечно, Женя не могло продолжать род (просто не знало,
как, да и желания особого не испытывало), но оно было уверено, что такой способ
можно найти. Если уж от рака научились лечить, что же не научиться размножать
бесполых людей?
А
что касается шовинистов и феминистов, то, по-видимому, это были просто жертвы
комплексов, иначе их нельзя назвать. Сочинения Фрейда, да и личный опыт показывают,
что человек, у которого не ладится в личной жизни, имеет много проблем с
собственным я. Жена Сартра, например, сильно страдала от, скажем так,
неуважительного отношения мужа к себе. Великий философ и писатель имел связи с
поклонницами его таланта, а жене уделял меньше внимания. Она любила его,
терпела-терпела, а потом, поскольку была мудрой женщиной, взяла да и обиделась
на весь род мужской, став гуру движения феминизма. Я Сартра уважаю, но здесь
он, безусловно, подлец. А что касается жены, мне кажется, следовало просто
найти другого философа, помоложе. Сартр ведь не был единственным
экзистенциалистом в те времена. Что касается мужчин, им тоже не всегда везёт. Я
знаю одного холостяка, который два раза неудачно женился. Сейчас ему далеко за
сорок, дети выросли, и третий раз вступать в брак он не собирается. Когда мы с
ним пьём чай у него на кухне, и разговор заходит о женщинах, слушать его без
смеха я не могу. Теперь, в его идеале, хорошая жена это та, что постоянно сидит
дома, только и делает, что стирает и готовит, и единственное предназначение её
– удовлетворять все капризы мужа. В общем, как по Домострою. Но мне кажется,
что он не всерьёз говорит так. Рано или поздно Амур ещё раз прострелит его
сердце, и тогда его взгляд на женскую породу изменится. Так думаю я, но это не
мнение Жени. Женя просто не понимает этих проблем, его (её) раздражает
экстремизм сам по себе, даже такой «безобидный», как на почве мнимого полового
неравенства. Иногда ему (ей) хотелось признаться самому (самой) себе, что большей
частью в истории человечества женщины подвергались дискриминации. Но тут же на
ум приходили Клеопатра, Екатерина Вторая и племя амазонок в одном образе, и оно
вновь занимало нейтральную позицию в конфликте полов. К тому же, сквозь сеть
противоречий, Женя видело, что если исторически роли женщины и мужчины в семье
распределись таким образом, а не каким-либо иным, значит, какие-то различия
между ними были. Но эти различия казались ему (ей) столь неощутимыми, столь
беспочвенными, что на них можно было не обращать внимания и поменять местами
мужчину и женщину в любой момент, когда им обоим того захочется. Главное – это
прийти к решению, удовлетворяющему обе стороны, а в чём оно будет состоять –
это уже дело самих людей, и только их, тех, кто привык делиться по половому
признаку.
Оставив
буссоль, Женя выпило ещё стакан воды, выкурило сигарету и отправилось
досматривать сон, укрепив его парой таблеток снотворного. Нужно было дождаться
вечера, потому что днём при такой жаре делать абсолютно ничего не хотелось. А ночью
оно сидело на парапете, потягивая «Балтику №3». Сидя в тени берёзы, оно
наблюдало лунное затмение, так же как и половина населения земного шара. Только
для Жени это было особое затмение, его (её) собственное, как для единственного
бесполого человека планеты, далёкого от выходок феминистов и шовинисток. И, в
шутку, мне казалось, что в тот момент планета принадлежала только ему (ей).
Андрей Февральских
От автора.
Не знаю, удалось ли мне объять необъятное, но если смысл
задумки дошёл до читателя, две пачки сигарет и две ночи не прошли для меня
даром. Бог даст, если будет время и желание, постараюсь расширить границы сего
трактата, превратив его в полноценное литературное произведение. Вообще,
по-моему, получилось весело.
