Статьи  |  Люди, которые делают музыку, и музыка, которая делает людей

О концерте группы "Глубина" 12 октября 2003 г. в "Домике Петра", интервью с Александром Кучеровым из группы "Глубина" и статья про "Фабрику Звёзд". Все три части объединены гениальным художественным замыслом, который понятен из общего названия.

Люди, которые делают музыку, и музыка, которая делает людей

Что первично? Курица или яйцо? Сколько ни бились над этим вопросом философы, биологи, метафизики и иже с ними, однозначного ответа на него нет. На вопрос "Что первично, музыка или артист?" долгое время ответ был совершенно очевидным. Ну конечно же, творчество -- то, что отличает человека от животного, музыка -- древнейшее из искусств, но всё же она плод деятельности человека. В наш суматошный уже сложно утверждать, что является продуктом, а что источником, музыка или Человек. Оказывается, они могут меняться ролями, и по-прежнему есть люди, которые делают музыку, но есть и музыка, которая делает людей.

Это люди, верные своей идее. Это люди, которые лепят для себя особый мир и отдают его тем, кто в нем нуждается. Конечно, это бывает сложно, они шутят: "Детям бы своим не пожелали такого!" Но они гордятся тем, что несут в своих руках и голосах музыку. Гордятся тем, что они -- набирающая обороты нижегородская группа "Глубина".

Крик. Управляемое сумасшествие. Истерика со смыслом. Так в нескольких словах можно охарактеризовать событие, произошедшее вечером 12 октября.

Действо начиналось там, где часто случается нечто подобное, -- в баре «Домик Петра». Повод -- презентация первого альбома группы, к великой радости всех почитателей "глубинного" творчества и лично Александра Кучерова (вокал, тексты), среди своих -- Кельта.


Предыстория. Вы никогда не видели…

…как это бывает? Собирается толпа отличных от остального мира, но в целом схожих меж собой людей. Играет музыка. Живая. Свет неяркий, но глаза горят.

Собственно, нельзя сказать наверняка: зачем собираются здесь эти люди? Ради музыки (было бы логично) или увидеть друг друга (подходящее время и место). Но в любом случае, разгоряченные тела, холодное пиво, драйв, движение, веселье -- удавшийся рок-концерт одной или нескольких не очень известных, но признанных своими нижегородских групп. Танцы на барной стойке, лед на бушующую публику (как в фильме «Бар «Гадкий койот»), музыканты вне себя. И это здорово.


Особенный вечер. В этот раз…

…билеты кончились, когда на улице оставалась еще порядочная очередь. Картина, открывшаяся при входе, несколько шокировала количеством людей. Нет, они теоретически не могли бы вместиться в маленький уютный "Домик Петра"! Столы, за которыми обычно располагаются наиболее удачливые, убрали вовсе.

Лица новые, их не видно было здесь раньше… Чужие.
Всех просят подождать десять минут. Потом еще пять. И еще немного…

Начинается первое вступление. Описать происходящее далее так, как оно на самом деле было, действительно сложно. Музыка всех разом стянула в себя, в свой центр. Люди стали вдруг, как-то очень резко, единым живым организмом, в котором каждый отдельный человек не имеет ценности. Мир загипнотизирован, контроль перестал существовать. И пока это звучит, остановиться нельзя. То, что Кельт творил этим вечером, можно назвать чудом или кошмаром. Как вернее -- определить сложно.

Завершается очередное безумие звука, выходишь за дверь -- там прохладнее -- и словно оказываешься за рамками. Вырываешься на поверхность, вдыхаешь ртом воздух, и в голове друг за другом мысли: «Наконец-то! Кончилось! Я -- снова я», -- и следом: «Снова хочу туда…»

Итог -- люди пропали куда-то. Почти разом. Стало почти тихо. Почти пусто.

Последняя картина: группа, живая, с улыбками принимающая поздравления друзей и образовавшихся поклонников… И Кельт. На полу, спиной к стене, в красных трусах и ботинках, закрывший лицо руками…

***

Хоть раз это должен увидеть и почувствовать каждый. Только повторится ли вечер так еще хоть раз?..

Белая Ласточка



Мы сами формируем моду. Мы достаточно талантливы для этого.

Уютный бар, негромкая музыка, стол со смешными заварными чайничками. Постоянные шутки, миллион историй. Пауз почти нет. Саша - Кельт признается, что уязвим, как все творческие люди; рассказывает, о чем мечтал в семнадцать лет, и уверяет, что ему категорически нельзя врать. Так вот вы какие, создатели новой музыки...

— Когда вы пишете песни, думаете ли о том, чтобы они нравилась людям?

— Нет, совсем нет. Главный критерий -- чтобы всех четверых просто вставляло. Красиво, хорошо, нравится – значит всё удалось.

— А если троим нравится, а четвертому -- нет?

— Делаем так, чтобы композиция доставляла удовольствие четверым. Работаем до тех пор, пока не начнет устраивать всех. Если кому-то еще это понравится -- здорово, если никому больше -- всё равно менять ничего не будем. Мы не паримся о формате: если ты будешь думать об этом -- ничего не выйдет, или, в лучшем случае, может и получится, но ненадолго. Стать звездой на два летних месяца -- это никому не нужно, как это, в общем-то, с поп-музыкой и происходит. Есть понятие шлягера -- песни, которая занимает верхние строчки хит-парадов месяц. Ту музыку, которую мы пишем, можно будет слушать и через несколько лет. Это самое главное.

Тот стиль, в котором мы работаем, сейчас становится востребованным, и мы формируем эту нишу. Этот сегмент шоу-бизнеса -- альтернативная музыка -- только-только складывается в нашей стране. Допустим, в тех же Штатах это давно поп-музыка, это то, что слушают все подростки.

— А если это станет поп-музыкой у нас, вы будете играть что-то другое?

— Тут критерий один: если нам по душе, то мы это делаем, и как оно называется -- поп или альтернатив, -- всё равно.

— Что для тебя является показателем успешности?

— Признание масс. Когда тебя начинает слушать огромное количество народа. Но это для людей ты становишься звездой, а для тебя самого ничего не меняется. Ты получаешь, может быть, дополнительную степень свободы от этого, потому что поешь не для пятидесяти человек, а для нескольких тысяч, и именно этот статус дает возможность донести то, что ты хочешь, до большего количества людей. Ну и, конечно, финансовый успех, финансовая свобода, потому что кроме музыки я ничем не хочу заниматься. Это то, что я умею, то, чего я хочу.

— Альтернативная музыка может приносить деньги?

— Мы только-только начинаем получать отдачу. Это связано со сложившимся положением в российском шоу-бизнесе. Люди пока не готовы платить деньги за такую музыку. Хотя я уверен, что искусством нужно зарабатывать деньги, потому что музыкант должен жить только творчеством, а не играть в свободное от работы время.

— В процессе записи песни вы что-то меняете в уже готовом материале или пишете, как придумалось?

— Тут всё случайно, спонтанно. Никто даже не может предположить, что в конечном итоге получится, важен сам процесс. Вместе работаем над аранжировками, поэтому и интересно выходит: каждый привносит в творчество что-то своё. Раньше было так: я отдавал готовые тексты, готовую музыку, но когда что-то делает только один человек -- это рано или поздно заводит в тупик. Мы сознательно от такого подхода отказались, должно быть несколько параллельных потоков, и сейчас я приношу только стихи, а музыку пишем все вместе.

— А какой-то негласный лидер у «Глубины» есть?

— Конечно, нет. Группа -- как четыре стихии, четыре составляющих элемента: один убрать -- и всё рухнет. Люди собрались под стать друг другу, мы только поэтому и нашлись, что у нас есть нечто иное, нечто более глубокое. Группа должна быть семьей, и люди подбирались прежде всего интересные друг другу. Это очень важно -- в совместной работе не достаточно лишь голого профессионализма.

— А помогает эта родственность в творческом процессе?

— Мне кажется, что очень помогает. Люди понимают друг друга не только на профессиональном, а на более глубоком уровне -- то, что я пытался своими стихами сказать, воспринимается на уровне эмоций, это и в музыке отражается, естественно.

— Каждый ваш концерт, каждый альбом -- они дают энергию или, наоборот, отбирают?

— Дают, разумеется, дают. На репетициях, в момент создания вкладываешь в сотворение произведения какую-то часть самого себя, что-то теряешь, но это как сообщающиеся сосуды -- всё отданное возвращается. Человек выкладывается и уползает без сил, если зал ему обратно ничего не отдает. У нас, слава Богу, такого нет, нам из зала возвращается огромное количество энергии. А вот процесс записи -- это нечто иное, это сплошной оргазм, растянутый на длительное время. Там столько новых идей, там так вещи меняются, когда начинаешь их записывать. Тот альбом, например, который мы выпустили недавно, -- он ведь в программе был совершенно другим, но в момент записи столько всего было придумано, изменено….

— А как вы относитесь к своим слушателям?

— Мы их очень, очень любим. Когда еще не было сайта, на концертах мы всегда сообщали мой личный e-mail, и для меня, например, было большим удивлением, что люди в письмах -- а их было очень много -- задавали такой вопрос: «Нельзя ли ознакомиться с вашими текстами?» Видишь, их интересует то, о чем мы поем, они приходят не только башкой потрясти. Мне очень приятно, я думаю, такой интерес многое говорит о нашей публике, о том, какие они. Им интересна поэзия, и это очень важно.

Белая Ласточка


Пластилиновые звезды

У известного мага и фокусника Дэвида Копперфилда есть трюк, рассчитанный исключительно на телевизионную аудиторию. На вашем экране по кругу расположено определенное количество картинок с незамысловатыми фигурками. Улыбающийся Дэвид убеждает вас, что вы, да, и вы — там, на Бали, и вы — вот здесь, на юге Франции, и даже вы, в российской глубинке, можете прикоснуться к магии. Всё, что вам нужно, — это поставить палец на любую из этих фигурок и следовать его указаниям: переместите палец на пять фигур по часовой стрелке, затем на восемь против часовой… Вы точно не на облаке, и не на Луне… В результате он снимает все рисунки, кроме одного. Того, на котором ваш палец. Что бы вы ни выбрали, вы всегда остановитесь на этом рисунке. Волшебство? Нет. Точно просчитанный процесс, результат которого одинаков, независимо от исходных условий. Совсем как знаменитый и очень грамотно раскрученный проект ОРТ под названием «Фабрика звезд».

Даже название говорящее — Фабрика. Ни продюсеры, ни участники даже и не скрывают конвейерного способа производства: продюсеры руководят, аранжировщики придают музыке некий налет того, что называется «модным и современным звучанием», стилисты создают востребованный образ, хореографы и преподаватели вокала обучают нехитрым премудростям, которыми должен владеть усредненный представитель современной эстрады постсоветского пространства.

Таким образом, сами «полуфабрикаты» (опять же, какое точное название) являются не более чем объектами приложения для творческой фантазии всей этой пестрой братии. Приходя в «звездный дом» еще нормальными людьми, с некоей творческой, не побоюсь этого слова, индивидуальностью, они очень быстро понимают, что самое главное — быть хорошим пластилином.

Те, кто недостаточно гибок, крошится, плохо комбинируется с пластилином других цветов, — быстро покидают фабрику. Перед уходом Лина Арифулина, продюсеры очередной фабрики, а также неизменные Егор Дружинин и Владимир Коробка с каменно-трагичными лицами долго и пафосно втирают несчастным номинантам очки на тему «мы не видим твоего образа, тебя как артиста, как творческое зеркало твоего внутреннего я».

Зато те, кто добивается всё же славного звания выпускников, «индивидуальны» настолько, что в широкие массы их не подают в отрыве друг от друга, как самодостаточных артистов. Гастрольные туры организовываются сразу для всех участников, а в клипах каждого — неизменная трейдмарка «Фабрики» с номером.

Показательно, что на последнем фестивале «Eurobest», где выступали победители подобных проектов из девяти стран, «Корни», представлявшие Россию, были единственной группой среди сольных исполнителей.

Что же скрывается за туманным понятием «оригинального индивидуального образа», которым так часто оперируют создатели и руководители «Фабрики»? Не способность ли человека адаптироваться, легко и качественно, под определенные стандарты. Способность, которая у некоторых участников развита на грани таланта? Ведь если «Корней», девичью «Фабрику», трех почти близняшек Тирлееву, Гагарину и Темникову, льющую искренние слезы Савичеву, да и всех остальных полуфабрикатов собрать воедино, общая картина вырисовывается быстро, благо похожестей масса.

Итак, картина маслом по белому хлебу: смазливое молодое существо пола унисекс, поющее про попсовую любовь томным, с придыханием голосом Ржевской, с картавинкой Артемьева, танцующее в стиле «два притопа три прихлопа» а-ля группа «Фабрика», на фоне хорошо снятого клипа с претензией на изысканность. Печально? Нет. Просто очередная веха в развитии искусства. Декаданс ведь тоже когда-то ругали.

Черника