Статьи  |  Посыльный

Случилось это в не столь давние времена моей срочной службы. Служил я в батальоне связи в небольшом гарнизоне, затерянном в таежной глуши. Единственным развлечением для жителей городка был ветхий Дом офицеров, где дважды в неделю крутили допотопные фильмы да по субботам проходили танцульки, громко именуемые Дискотеками. А нам, солдатам-срочникам, какие удовольствия? Выспаться, как следует, не дают, читать книги и смотреть телевизор некогда. Довелось мне как-то быть в наряде, посыльным по штабу. Для молодого солдата, отслужившего менее полугода, наряд этот – самое что ни на есть гасиво: сидишь в дежурке, балдеешь, пялясь в телевизор, и время от времени бегаешь в городок оповестить офицеров о том, о сем, выполняешь мелкие поручения дежурного по части – благодать! Не то что дневалить в казарме или быть в наряде по столовой! В тот день дежурным был начпрод, упитанный капитан лет тридцати двух, вечно что-то забывающий. — Соловьев, - буркнул он, обращаясь ко мне. — Я! – громко и четко, как того требует Устав, рявкнул я. — И чего так орать?! – закатив глаза, возмутился дежурный. — Виноват! – вновь рявкнул я, следуя воинской дисциплине. Капитан понял, что бесполезно со мной разговаривать нормальным человеческим языком – курс молодого бойца не прошел даром для меня. — В общем, так, Соловьев. Я тут кое-какие документы забыл Елене Владимировне поручить сделать… Елену Владимировну знаешь? — Так точно! – В продовольственной части служит. — Совершенно верно. Так вот, отнесешь ей домой эти бумаги, скажешь, что их срочно нужно сделать, чтобы завтра к утру были готовы. Скажи еще, что она за это получит отгул в пятницу. Все понял? — Так точно! – заорал я. Капитан сморщился от моего истеричного ора. — Ладно, вали отсюда. Времени тебе - полчаса. Я взял папку с документами, развернулся кругом через левое плечо и, отчеканив первые три шага, ломанулся к выходу бегом, стараясь как можно более добросовестно выполнить поручение, но лишь услышал вслед усталый голос капитана: — Вот придурок! Я не стал возвращаться для уточнения его слов, решив для себя, что, наверное, это он какого-то героя телефильма так назвал, ведь сейчас, в вечернее время, по «ящику», как всегда, шел какой-то криминальный сериал. Дорога к дому в жилой зоне заняла всего пять минут, а вот на поиск нужной квартиры ушло все десять, поскольку в подъездах не было ни лампочек, ни нормальных табличек на дверях. Найдя наконец нужную мне квартиру, я позвонил в дверь. Щелкнул замок, и передо мной предстала довольно молодая еще, лет двадцати пяти, крашеная блондинка. — Ух ты, какой миленький! – проворковала она нетрезвым голосом. — Елена Владимировна… - начал я. — Подожди! – перебила она меня. – Зайди в дом. Я вошел в прихожую, освещенную мягким светом. Замок за моей спиной защелкнулся. — Проходи, - сказала она и пошла в комнату, не дав мне времени пролепетать, что я не могу и все такое… Я скинул свои тяжеленные кирзачи, чтобы не испачкать палас, потом, глянув на свои портянки, размотал и их, и, смущаясь своего вида, босиком прошел в небольшую, но уютную комнату. Время было уже позднее, поэтому диван был разложен и застелен чистым бельем – видимо, хозяйка собиралась спать. Однако на журнальном столике стояла недопитая бутылка вина и бокал со следами губной помады. Из колонок лилась приятная музыка. Елена Владимировна, тут документы… - стесняясь босых ног, пробормотал я. — А-а, начпрод опять забыл их вовремя сделать. Ладно, положи на стол. — Я кинул папку рядом с бутылкой вина и собрался уже дать деру оттуда, но женщина меня остановила. — Тебя как зовут, милый? — Рядовой Соловьев, - пролепетал я. — Я не спрашиваю твою фамилию, дурачок. Как тебя зовут? — С-Саша,- заикаясь, выдавил я из себя. — Сашенька, - ласково повторила она мое имя и погладила белой ухоженной ладонью по мягкому ежику моих волос. – А меня зови просто Лена. Я, ошалевший от такого поворота событий, кивнул в знак согласия, но сам намеревался смыться оттуда. И немедленно! Но Елена не отпустила меня. А я не осмелился ей противиться. Точнее – не захотел. Ее ласковый голос и мягкие ладони приворожили меня пуще всякого гипноза. Она присела на краешек дивана и, глядя мне в глаза, прошептала: — Саша, посиди со мной рядом. — Х-хорошо, только минутку, а то мне надо… - Я уже сам не помнил, что и куда мне надо, ибо совсем перестал соображать, глядя на вырез халата, обнажающий чуть не всю округлую грудь. Я присел, прикрыв веки, ибо не знал, куда девать смущенный взгляд. Женщина опустила ладонь на мое бедро, отчего я подпрыгнул, как ужаленный, но убрать ее руку не осмелился. Не помню, что я бормотал все это время, - какую-то нелепицу, - но думал только о ней, о ее пышных грудях, которые вот-вот выскочат из разреза халата. Елена, будто читая мои мысли, правой рукой начала расстегивать халат, а левой сжала внутреннюю часть моего бедра, отчего возбуждение чуть не разорвало казенные штаны. Под халатом ничего не было! Какое счастье! К черту капитана! К черту службу! — Возьми меня! – Воскликнула она… Несколько минут отдыха. Я лежу в полуобморочном состоянии на накрахмаленном белье, пахнущем какими-то травами. Но Елена не дает мне расслабиться… Она стонет, называет меня то Сашенькой, то Лешенькой. Плевать! Пусть хоть Иммануилом зовет! Главное – я обладаю этим совершенством, имею власть над ним. …Очнувшись от очередного оргазма, я вспомнил, что никакой я не герой-любовник, а солдат, посыльный, черт побери! Поглядел на часы и ужаснулся – прошло два часа! Я начал судорожно одеваться, рисуя в воображении картины Страшного Суда. — Сашенька, ты куда? – слабым голосом спросила Елена. Блаженное изнеможение овладело ею. — Родину защищать, - буркнул я и выскочил в прихожую, где, намотав ненавистные портянки, влез в осточертевшие сапоги. — Прощай, Елена Владимировна, - сказал я и вышел. Оправдываясь перед дежурным по части за опоздание, я придумал невероятную историю о местных хулиганах, которые не пускали меня в родную часть, требуя закурить. Капитан влепил мне наряд вне очереди и заставил драить весь штаб, так что ночь выдалась бессонная. Но ведь это – пустяки! Я мусолил грязной половой тряпкой стертый до дыр линолеум и блаженно улыбался, вспоминая незабываемые два часа. Хорошо быть посыльным!