Статьи  |  Странное лето

От автора: Этот рассказ является объединением "Электрички", "Окурка", и "Теракта 3". Дописана концовка и внесены исправления в текст. 15 июля. Я вышел на улицу, и солнце своим яростным светом на миг ослепило. Лето, июль. Жара окутывала, как ватное одеяло и от неё нельзя было избавиться. Тело сразу покрылось потом. Рубашка стала прилипать к телу буквально через несколько минут. Сухой и пыльный воздух вызывал жажду, которую нельзя утолить, даже, если весь день пить холодную воду. Но я всё равно люблю лето. Люблю тепло и светлые ночи. Люблю ходить в легкой одежде и позволять теплому ветерку обдувать меня. Люблю купаться в озере, находящемся недалеко от моего дома. Я дверь тихонько приоткрыл Пускай уж солнце светит. Пускай весь летний жар и пыл Мои глаза осветит. Интересно, кто это написал? Надо будет порыться в домашней библиотечке. Хотя, какая разница... Я наслаждался каждым летом в своей жизни. Жил от лета к лету. А теперь, – радуюсь последнему лету в моей жизни. Несколько минут назад я получил смертельный приговор – рак желудка. Я ждал этого, но всё же надеялся, что хоть меня минует эта участь. Многие мои родственники уже умерли, потому что у них было то же самое заболевание. Остальные, каждый год сдавали анализы, надеясь спастись с помощью своевременной операции. Все боялись, все, кроме меня. Наследственность – это как проклятье. С этим уже ничего не сделаешь. Я подозревал, что существовала вероятность сделать операцию по пересадке нового, здорового желудка. Но это, не при моих скромных финансовых возможностях. Тем более, я слышал, что донорские органы можно ждать годами. У меня не было ни денег, ни времени. Через шесть месяцев я должен был умереть. Посмотрел на небо. Сегодня оно было, как никогда чистым и синим. Зеленая листва деревьев, стоящих вдоль тротуара скрывала от меня часть этого неба. Но это было даже хорошо. Темная листва оттеняла светло синий цвет и придавала ему глубины. Сверху раздавалось чириканье каких-то птиц. Может быть, это были воробьи, а может и соловьи. Я не разбирался в этом. Раньше мне всегда было не до этого. Всё время куда-то торопился и не обращал внимания на окружающую красоту. Мир распахнулся предо мной! Раскрыл всю глубину соцветья. Я вновь увидел мир такой Какой он был столетья! Определенно потянуло на поэзию. К чему бы это? Наверное, потому, что это – разумное доброе вечное, а я уже не вечен. Я скоро уйду из этого мира навсегда. Как физик, я отлично знал, что происходит с компом, если отключить питание. Он превращается в груду металлолома. Бесполезную кучу мусора. И я, через некоторое время превращусь в бесполезную кучу органики. Все мои мысли умрут, и ничего не останется. Печально... Я до сих пор холост, и нет детей. Сейчас уже поздно их заводить. Во-первых, потому что я уже не успею увидеть своего ребенка, а во-вторых, не хочу, чтобы и его ожидала такая же участь как меня. Проклятье должно закончится. Так пусть оно закончится на мне. Не многие могут смириться с мыслью о скорой кончине. Одни бросаются пить, гулять, чтобы прожить остаток жизни красиво. Другие уходят в себя, теряют интерес к жизни и тихо угасают. Что происходит с другими, я не знаю. У каждого из них есть свой путь в никуда. Каждый доживает свой срок по-своему. Как буду доживать я? Я не знаю. Пока что, я только бреду неторопливо по дороге и любуюсь последним летом в своей жизни. Скоро умру. Я смотрю на асфальт и вижу муравьев, суетливо бегающих вокруг входа в муравейник. Как же сильна жизнь. Даже здесь, в центре города, в трещине мертвого асфальта кто-то нашел свое пристанище. Муравьи живут и выращивают своих муравьишек. Жизнь кипит, а я умираю. На обочине лежат немногочисленные желтые листья. Они опали, несмотря на то, что до осени ещё далеко. Наверное, так же как и я, умерли от неизлечимых болезней. Но густая листва, шелестящая под легким ветром, даже не заметила потерю нескольких своих собратьев. Так же как и всегда. Смерть, она ждет каждого из нас. Рано или поздно, но все умирают. Но как же хочется пожить ещё. Хочется сделать мир лучше, оставить долгую память о себе. В разное время жили многие великие люди, и каждый из них оставил о себе какую либо память. Кто-то создавал, или разрушал империи, кто-то открывал тайны природы, кто-то творил бессмертные произведения. А что Я могу оставить после себя? Не своим потомкам, их у меня нет. А всему миру. Чтобы каждому человеку на земле было хоть немножечко лучше оттого, что Я – был. Так хочется быть уверенным, что прожил жизнь не зря. Что я могу сделать за оставшееся время? Какое великое творенье я могу создать за это время? Никакое. Великие творенья создавались годами, иногда даже десятилетьями. А что могу сделать я за несколько месяцев? Ничего. Может всё-таки остаться эгоистом, и пить, гулять и веселиться всё оставшееся мне время. Нет, это не по мне. Меня это никогда не привлекало. Мне нужна цель, идея, что-то такое, за что я мог бы отдать жизнь. Что-то необыкновенное. Продолжая размышлять подобным образом, я брел по набережной, любовался небом, деревьями и блестящей в солнечных лучах рекой. Вокруг кипела обыкновенная жизнь. 3 августа . Сняв тяжелую спортивную сумку с плеча, я вздохнул, и вытер пот со лба. Несмотря на то, что сейчас шел август, днем всё ещё было слишком тепло. Неожиданно желудок кольнуло острой болью. Я сжал зубы и терпеливо перенес этот маленький приступ боли. Смерть уже близко. И она не отступит. Она стоит за моей спиной и ждет своего часа. «Ну ничего, ещё посмотрим кто кого», – проскочила злобная мысль. Вдали раздался свист приближающейся электрички. Я стоял на перроне и ждал её прихода. Как обычно, – пришел на несколько минут раньше. Я люблю пунктуальность, но в случае с электричкой, лучше прийти заранее. Так надежнее. На перроне собирался различный люд. Всё ехали по своим делам, и всем была нужна эта электричка. Кому-то надо было на работу, кому-то по другим делам. Но меня это уже давно перестало волновать. Есть только я, и моя боль, а всё остальное неважно. Я поднял сумку и перешел поближе к началу перрона, там, где останавливается первый вагон. Мне был нужен именно первый, а не второй или третий. Потому что так было надо. Электричка неторопливо подъехала, и с легким шипением открыла двери первого вагона прямо предо мной. Ещё со студенческих лет я привык вставать так, чтобы не толпиться в очереди, а быстро запрыгнуть, в вагон, и не ждать, когда в него вползут толстые бабки со своими котомками и неторопливые деды. Старость конечно надо уважать, но сейчас мне на это было наплевать. Я прошел к середине вагона и сел на лавочку у окна, с тенистой стороны. Так легче ехать. С солнечной стороны пот пойдет с меня ручьями, а кому же это приятно. Прямо передо мной, на расстоянии равном ширине одной скамейки было приоткрытое окно. Это хорошо, будет немножко обдувать во время движения. Большего комфорта в электричке представить было трудно. Я улыбнулся. Есть ещё в жизни приятные моменты. Раздался звук закрываемых дверей, и электричка начала медленно набирать скорость. Характерный звук, идущий то ли от генераторов, то ли от колес, навевал приятные воспоминания о студенческих годах. Было время..., впереди длинная, как тогда мне казалась, жизнь, и никаких забот. Красота. С друзьями, такими же студентами, как и я, ездили каждый день учиться в большой город. Играли в карты, рассказывали анекдоты. Вот и сейчас, недалеко от меня, сидела подобная компания. Что-то в жизни остается неизменным. Например, молодежь, играющая в карты в электричке. Или попрошайки, суетливо крестящиеся и тыкающие, почти в лицо, табличками с надписями типа «Подайте на пропитание». Как же они мне надоели. Раньше я давал им мелочь, валяющуюся в карманах. Но потом увидел, как они пропивают её в ближайшем кабаке, у вокзала. С тех пор, желание подавать милостыню кому-либо, у меня пропало раз и навсегда. Злоба вспыхнула во мне с новой силой. Электричка начала замедлять свой ход, приближалась следующая остановка. Гудение электрических приборов расположенных под вагоном начало уменьшаться и, наконец, затихло. Поезд остановился. Двери открылись и в вагон начал заходить народ. Неожиданно я заметил знакомое лицо. — Лешка! — О! Привет! Ты, какими судьбами? — Да вот, от родственников возвращаюсь. А ты? — Я с работы еду. — Кем работаешь? — Да на компьютере. — И где? — На птицефабрике. — Где??? Ты там что, кур программируешь? — Нет, я там, в бухгалтерии, помогаю переводить все данные на компьютер. — И как? Успешно? Хорошо платят? — Нормально. Только, я вот думаю в милицию пойти. Там после армии людей берут. — Ага, только в милиции тебя и не хватало. – Я скептически смотрю на Лешку. Он невысокого роста, по крайне мере не выше 160 см, и достаточно невыразительной комплекции. — Да я уже говорил с ними по этому поводу. Обещали взять. — Ну, тогда флаг тебе в руки. Посмотрим, что из тебя получится. — Да... Лешка уставился в окно и замолчал. Мне тоже было нечего сказать. О своей болезни, я говорить не хотел, уже все достали своей жалостью. А больше говорить было нечего и незачем. Мы некоторое время ехали молча. Электричка на каждой остановке всё больше заполнялась народом. Люди стояли в проходе, потому что свободных сидячих мест уже не было. Многие просто ехали, уставившись в окно и смотря в сотый раз на одни и те же проносящиеся мимо пейзажи. Кто-то дремал, кто-то разгадывал кроссворды. Некоторые обсуждали между собой какие-то важные для них события, или просто трепались ни о чем. Всё как всегда, обыденная скука. — Я выйду, покурю. – Сказал я Лешке. — Да, иди. Потом угостишь меня сигареткой? — Конечно, не вопрос. Ты только за моей сумкой посмотри. — Ладно. Осторожно перебираясь через корзинки, котомки и прочую дрянь, которую почему-то всегда таскают с собой старики, я выбрался в тамбур. Здесь стояло ещё несколько таких же курильщиков. Двое тихо беседовали между собой. Я неторопливо прикурил и выпустил облако сиреневого дыма. Осталось пять минут. Раздался характерный скрип тормозов, и электричка остановилась на очередной стации. Двери открылись, и я вышел на перрон. Не останавливаясь, прошел к краю перрона и спрыгнул вниз. Можно было конечно спуститься по лестнице, но мне не хотелось делать крюк. Тем более, что автобус уже подъезжал к остановке находившейся рядом со станцией. Электричка, закрыв двери и тонко свистнув, медленно стала набирать скорость. Лешка и моя сумка уезжали. Я подошел к автобусу и сел на сиденье рядом с выходом. Мне повезло, сегодня автобус был почти пустой. Прошло ещё две минуты. 17.23. Вдалеке раздался громовой раскат. Стекла в автобусе жалобно задребезжали. Все пассажиры дружно повернулись в ту сторону, откуда раздался этот грохот. Вдали, там, где сейчас должна была быть электричка, поднимался густой черный столб дыма. Контракт выполнен. Еще два, три подобных дела, и мне хватит денег на трансплантацию. Я буду жить. 10 августа. Я вышел на свой не застекленный балкон. Над горизонтом поднималась желтая луна. А в лесопарке, рядом с домом, о чем то о своем трещали птицы. Дул легкий западный ветерок, и постепенно забирал летний жар, накопившийся за весь день, из бетонных плит. Раздался звонок моего мобильника. — Да. — Наблюдатель сообщил, что самолет уже приближается к аэропорту. Почему с ним ничего не происходит? — Так всё и задумано. Ждите. Достав сигарету, помял её немножко и, не спеша, прикурил. Затем отправил sms-ку на номер который знал только я. ...Где-то, далеко в небе, в одной из сумок багажа пассажирского лайнера раздался писк мобильника и часы начали свой обратный отсчет. Оставалось пять минут. * * * Легкие выпустили дым первой затяжки, и меня окутало безмятежное спокойствие. Расслабился и, глядя на луну, стал неторопливо курить. * * * Стюардесса попросила всех пристегнуть ремни и объявила о посадке. Мужчина, сидевший в первом ряду кресел, в очередной раз мысленно её раздел и наслаждался прекрасными видами. Дома его ждала жена, детей у них пока ещё не было. Поэтому он считал себя относительно свободным. * * * Сигарета постепенно тлела. Ярко алый цвет постепенно темнел, становился черным, затем белел. Ветер подхватывал пепел и уносил его в черноту ночи. * * * Таймер продолжал свой обратный отсчет. 4.23 …4.22….4.21… Грузный мужчина, сидевший во втором ряду, начал постепенно приводить себя в порядок. Застегнул пиджак, одел галстук. Предстояла важная деловая встреча, и он хотел выглядеть хорошо. * * * Половина сигареты уже выкурена. Именно в это время наступает самый кайф. Расслабленность становится всё более поглощающей. Я начинаю всей кожей ощущать прохладу ночи. * * * 2.31… 2.30…2.29…. Молодой парнишка, с вихрастой шевелюрой, стал аккуратно будить юную девушку, уснувшую у него на плече. Девушка, а точнее совсем юная девчонка, спросонья долго хлопала глазами, не понимая, где она, и что происходит. Прошло несколько мгновений, она, всё вспомнив, стала быстро приводить себя в порядок. Причесалась, достала помаду, и слегка подкрасила свои юные губы. * * * Сигарета выкурена почти полностью. Начинает подгорать фильтр. Это приносит неприятные ощущения, но хочется все-таки докурить оставшийся в сигарете, табак. * * * 1.03…..1.02….1.01…. — Мам, а мы скоро прилетим? — Скоро сынок, скоро. – Молодая женщина 28 лет обняла сынишку, и указала на приближающиеся огни города. – Видишь, мы уже опускаемся, ещё десять минут, и ты встретишься с папой. Он приготовил тебе сюрприз. — Какой? — Скоро сам узнаешь. Он даже мне не сказал. Потому что это был бы уже не сюрприз. — Скорее бы, я уже устал сидеть. — Скоро уже… * * * Сигарета докурена..., я зажал её между большим и указательным пальцем и щелчком отправил в полет с шестого этажа. 2…1….0. Хвостовая часть самолета исчезла в яркой вспышке. Оставшаяся часть начала разламываться. Были видны маленькие черные комочки, выпадающие из самолета. Некоторые ещё дергались, махали руками и ногами, как бы пытаясь удержаться от падения. * * * Окурок летел в ночи, выписывая огненные зигзаги. * * * До земли оставалось еще слишком далеко. Никто, из летевших на самолете, не выжил. Обломки падали на землю вместе с обгоревшими кусками тел, которые ещё несколько секунд назад были живыми людьми. * * * Достигнув асфальта, бычок разбросал веер огненных искр и быстро потух. 15 августа. Я сижу в поликлинике, напротив своего лечащего врача. Он радостно говорит мне результаты повторных анализов: — Ваши анализы дали отрицательные результаты. Вы абсолютно здоровы. Он рад, и не понимает, почему я не радуюсь этому хорошему известию. Ведь этим известием он дарит мне долгую жизнь. У меня всё ещё впереди. А у меня перед глазами – задумчивое лицо Лешки, смотрящего в окно электрички... * * * Идя по улице, я вновь размышлял о том, за что же я убил всех этих невинных людей. Зачем я сделал это? Если раньше думал о спасении своей жизни, то сейчас я уже знал, что моя жизнь вне опасности. Я здоров и проживу ещё долгую жизнь. Тогда зачем же всё это? Я снова вспомнил Алешкино лицо. Давний знакомый, ещё со студенческих пор знал его, мы многое пережили вместе. Почему не предупредил хотя бы его, почему не вывел из той электрички? Пусть даже под самым бредовым предлогом. Не знаю. Может быть потому, что этот козел должен мне 100 рублей, и до сих пор не отдал? Да, именно поэтому. Именно эта мелочь склонила весы его жизни на проигрышную сторону. Так ему и надо, – нефиг долги зажимать. И остальные были тоже в чём-то виноваты. Не знаю в чем, но безгрешных людей не бывает. Так пусть покоятся с миром и не беспокоят меня, пусть не насылают на меня угрызения совести, которой у меня нет. У меня есть только долг и честь. Да, я обещал их убить и я это сделал. Так было и так будет. Аминь. Совсем незадолго до того, как я пошел в поликлинику, мне позвонили, и я не особо задумываясь, взял ещё один заказ. Я пообещал, что выполню его, а обещания я всегда выполняю. Мне предложили достаточное вознаграждение. Как раз хватало на операцию, которая теперь уже не нужна, да ещё должно было остаться на безбедную жизнь. Да, я совершу ещё один акт возмездия кого-то за что-то, пусть за деньги, без всякой идеи. Но обязательно сдержу данное обещание. Моя честь будет чиста, несмотря на то, что за это поплатятся жизнью ещё многие сотни людей. Людей много, человечество и не заметит исчезновения даже нескольких тысяч из тех миллиардов, которые живут сейчас на планете Земля. Третий теракт должен быть очень масштабным, таким, чтобы о нем заговорили по всему миру. Взрывчатка здесь уже не поможет. Надо что-то более экстравагантное, тонкое и смертельное. Почему-то мне сразу вспомнилась аббревиатура ОВ. Отравляющие вещества, средство массового поражения. Неплохая идея. Место теракта – что-то такое, где собираются большие массы народа. Например, концерт. Скоро, на набережной, как раз будет проходить нечто подобное. Этот концерт организуется из года в год, и предсказать место действия и время не составляет большого труда. Итак, осталось только найти ОВ и подготовиться к новому действию. Достав мобильник, я набрал номер Сашки, тоже моего старого знакомого. Он в своё время окончил химфак и много раз помогал мне. И я ему оказывал некоторую помощь в весьма сложных жизненных ситуациях. Ему можно было доверить всё что угодно, тем более, что материал для двух первых бомб изготовил именно он. Конструкция тех приборов была моей, а материал, само взрывчатое вещество – его работа. Раньше, всё прошло гладко, и я решил воспользоваться его помощью ещё раз. Мы быстро договорились о встрече, с целью попить пивка. Обсуждать подробности по сотовому телефону, это всё равно, что кричать в рупор на ухо милиции. Тем более, что в последнее время все разговоры по мобильной связи прослушивались спецслужбами. Мои предыдущие теракты сыграли свою роль, и антитеррористические организации постоянно проводили свои операции по выявлению террористов, не безрезультатно, до меня они так и не добрались. Наша встреча с Сашкой прошла, так же как и две предыдущие. Я рассказал, что мне надо, дал вводные характеристики и другие необходимые условия. Мне хотелось бы приобрести несколько баллонов, для того чтобы газ покрыл как можно большую площадь, даже в случае непогоды и сильного ветра. Сашка поразмышлял несколько минут, что-то подсчитал на бумажке и сказал, что через неделю у меня будет всё, что нужно, если я предварительно оплачу расходы. Для меня этот запрос не стал неожиданностью, раньше все происходило точно так же. Я оплачивал расходы и, через оговоренный срок, получал то, что было необходимо. Мне было не интересно, как он это сделает. Мне нужен был положительный результат, и я его получал. Сашка тоже был человеком слова, таким же, как и я. Именно поэтому мы с ним и сдружились. Приятно иметь дело с людьми, которые держат своё слово. Им можно доверить всё, даже свою жизнь. Иным – не доверил бы даже снега зимой. Теперь оставалось только подготовить место, произвести замеры и расчет времени. Судя по тому, как проходили концерты на этой набережной, в этот раз всё будет так же как и раньше. Основная масса народа будет стоять около самой сцены, а остальные разбредутся по всему откосу. Если разместить баллоны вдоль верхней кромки откоса, то газ покроет всю площадь. Сашка обещал, что газ будет невидим и без запаха. Значит, народ почувствует его воздействие только тогда, когда проявятся первые признаки отравления. По моей личной просьбе газ должен действовать медленно. Это необходимо для того, чтобы как можно больше народу попало под его воздействие. Когда люди почувствуют, что что-то не так, будет уже поздно, они все получат смертельную дозу этого препарата. Умрут все, кто сделает хотя бы один глоток воздуха с примесью ядовитого газа. Если будет хорошая погода, то несколько тысяч трупов будет покрывать откос и главную городскую набережную. Это заметят во всём мире. И Заказчик будет доволен. И я сдержу своё слово. Всю эту неделю я занимался подготовкой теракта. На откосе, чуть выше пешеходных дорожек, где располагались верхние смотровые места, я выкопал, не некотором удалении друг от друга, несколько маленьких продолговатых ям. Приходилось работать ночью, так чтобы никто не заметил. Осторожно снимал дерн, а затем вынимал лишнюю землю. Заполнял освободившееся место воздушным шариком, затем накрывал яму дерном и убирал все следы. К концу недели все шесть тайников были готовы. Завтра должен был состояться концерт, а сегодня ночью я должен был разместить баллоны с газом в подготовленные для них места. Я вновь созвонился с Сашкой. Он сказал, что достал то, что мне нужно. Но возникла небольшая проблема, которую надо обсудить. Я согласился, и мы вновь встретились в тихом парке на берегу озера. Мы сидели на бревне, потягивали пивко и сначала говорили о мелких бытовых неприятностях, а затем перешли к делу. — Я сделал то, что ты просил. Без цвета, без запаха, тяжелее воздуха, и очень ядовит. По характеристикам напоминает VX, но принцип действия и химический состав немного другой. Первые признаки отравления появляются через полтора часа, затем, через пятнадцать минут наступает смерть от удушья. — Проверял? — Да, на бомжах. Умерли все, от минимальной дозы. — Противоядие есть? — Да, вот держи. В этом шприце как раз одна доза. Противогазы не помогают, это я тоже проверил. — Хорошо, а какие проблемы возникли? — Газ нестабилен, разлагается на составляющие через два часа после синтеза. — Ну и что? — А то. Я не могу дать тебе баллоны с этим газом. Его надо применять сразу после синтеза. Это тебе не подходит. — И что же делать? — Я дам тебе баллоны с двумя разными веществами. При их смешивании и получается необходимый тебе яд. Сами по себе эти вещества не опасны, а вот в смеси... сильная вещь. — Ладно, по два баллона, значит по два. Тебе оплатить дополнительные расходы? — Да, процентов двадцать ещё. — Хорошо. Я расплатился, и мы поехали за его творением. Может, Сашка и был гениальным ученым химиком, но разъезжал всё так же на своих стареньких жигулях. 31 августа. Концерт уже начался. Сейчас выступали малоизвестные местные группы. Народу пока ещё было мало. Но, часам к шести, когда будут выступать приглашенные звезды, количество человек на квадратный метр должно существенно возрасти. Я сидел на откосе, рядом с первой парой баллонов. Они находились под слоем дерна, но стоило мне протянуть руку, как пальцы натыкались на металлический краник, который открывал баллоны, позволяя их содержимому свободно смешиваться. Синтезированный газ должен был выходить из резиновой трубки, в метре от того места, где я сидел. Оставалось только дождаться подходящего момента и открыть шесть краников у шести пар баллонов. Это было несложно, особенно притворившись подвыпившим человеком, которому взбрело в голову взобраться на склон не по тропинке, а по траве. Нужно было только опустить руку на краник и повернуть его на 90 градусов. И всё. Газ, постепенно расползаясь, пойдет по склону, а затем накроет толпу веселящуюся внизу, и выступающих музыкантов. Я достал сигареты и решил закурить перед началом действия. Вдруг, справа от меня, зашуршала трава. Я обернулся и увидел девчушку лет шести. Белое платьице и поцарапанные коленки невольно вызвали улыбку. — Привет. — Привет. — А ты что здесь делаешь? — Гуляю... – Девчонка озорно улыбнулась. — И откуда ты такая взялась? — Да..., – она махнула рукой в неопределенном направлении. – С родителями сюда пришла. — А разве тебе родители не запрещают разговаривать с незнакомыми людьми? Вдруг я страшный и злой. — Неа, ты хороший и добрый. — Как же это ты определила? С первого взгляда чтоль? — Ага, Я всегда сразу вижу – хороший человек или плохой. Ты – хороший. Я снова улыбнулся. Святая детская наивность. Если бы она только могла представить... — Жевачки хочешь? — Угу. – Её просиявшие глаза и широкая улыбка говорили о том, что от жевачки она уж точно не откажется. Я отдал ей всю упаковку. Она сразу вытащила две подушечки и начала жевать, и надувать пузыри. Как же легко доставить ребенку радость. Всё что для этого нужно – немного сладостей. — Тебя как зовут то? — Танькой — Понятно, Танюшка значит. — А тебя? — Волк, Большой серый волк. – Сказал я, и шутя щелкнул зубами. Танюшка рассмеялась, но всё же отодвинулась от меня на один шаг. — Ладно, беги к своим родителям. А то они, наверное, уже беспокоятся. — Пока. — Пока. Девчушка повернулась и пошла прочь от меня. Шагов через десять, она обернулась и, блеснув на прощанье улыбкой, убежала. Я повертел пачку сигарет в руках и убрал её обратно в карман. Танюшка – беспечный ребенок, радующийся жизни во всех её проявлениях. Её небесно голубые глаза, сияющих как два маленьких кусочка неба оставались перед моим мысленным взором. Я должен выполнить данное обещание. Я должен открыть эти краники и предать смерти всю шумящую внизу толпу. Я всегда сдерживал данное мной обещание, и этот раз не станет исключением. Танюшка... невинный ребенок, у неё впереди ещё вся жизнь. Она испортиться, станет лживой стервой, как многие другие... Она будет прелестной юной девушкой, она принесет в этот мир много тепла и любви. Ведьма, её колдовские глаза не покидают моих мыслей. Я не могу их забыть. Танюха... Кто знает, кем она станет? Я не вправе обрывать её жизнь. Нельзя карать невинное дитя, за то, что она ещё не совершила, и, может быть, не свершит. Сволочь, что же она со мной такого сделала, мне надо только повернуть этот маленький краник и всё будет кончено. Ещё минута и газ пойдет по склону. А через два часа все эти люди будут умирать. И Танюшка...? Заходящее солнце освещало своими лучами городскую набережную. Яркие блики, отражаясь от поверхности реки, слегка ослепляли. Чистое голубое небо не было замутнено ни одним, даже самым меленьким облачком. На противоположном берегу белели коробки жилых домов, выглядывающие из зелени деревьев. В некоторых местах уже начинало проявляться золото осени. Вдали, за рекой, ближе к горизонту темнели леса. Я опустил свой взгляд на правую руку. Побелевшие костяшки, вцепившиеся в металлический вентиль газового баллона. Я должен сделать это. Мои пальцы медленно и аккуратно разжались. Со сцены доносилась красивая ритмичная музыка. Из-за поворота раздался цокот копыт. Приближался конный милицейский патруль. Я вскочил и кубарем скатился вниз, на асфальтированную дорожку. — Товарищи милиционеры! Я там нашел какие-то закопанные баллоны. — Что? — Вон там, на склоне, под слоем дерна лежит пара металлических баллонов. Я не знаю, может так оно и нужно, но в последнее время, эти теракты... Посмотрите, пожалуйста. Один из милиционеров, спустившись с лошади, пошел за мной вверх по склону. Другой, начал говорить что-то по своей рации. Она сильно трещала, и слова было не разобрать. — Вот смотрите. – Я поднял край дерна и показал край металлического баллона и крантик, за который ещё несколько минут назад я так сильно цеплялся. Лицо мента стало сразу очень серьезным. Он крикнул своим напарникам, чтобы они вызвали саперов. — Вы трогали его? — Да конечно. Я заметил, что здесь поднят дерн и решил что тут, что-то спрятано, может, что-то ценное. А оказалось – баллоны. — Ты открывал вентиль? — Нет. Я испугался, и тут как раз Вы появились. — Ладно. Пойдем пока отсюда. Саперы приедут и разберутся. Мы спустились обратно на дорожку, к остальным патрульным. Дальнейшее происходило на удивление обыкновенно. Понаехало ментов, саперов, МЧС-совцев. Концерт был остановлен, народ эвакуирован. У меня, естественно, спросили данные паспорта и отпустили, предупредив, чтобы я не уезжал из города в ближайшее время. * * * Наступил вечер. Я шел по длинному мосту и ни о чем не думал. Всё осталось позади. Я был опустошен и спокоен как никогда. Внизу, катила свои мутные воды широкая река. Мимо меня проносились машины и автобусы. На середине моста я остановился, и мой взгляд устремился в даль. Неожиданно зазвонил мобильник. Это звонил Заказчик, наверное, уже узнал из новостей о не состоявшемся теракте. Я отпустил телефон и, через несколько секунд, снизу раздался тихий всплеск. Вслед за ним отправились и сигареты с зажигалкой. Больше я никого не убью, даже ради спасения моей никчемной жизни. 31 августа. 23.59 Странное лето закончилось. Вадим Книжник Другие тексты автора - http://www.nnov.ru/forum/read.php?f=15&i=6132&t=6132