Статьи  |  А еще я в нее ем

М-да. С чего бы начать. Ну ладно, как говорится, начни с начала, а потом продолжай, пока не дойдешь до конца. И где у нас там начало? А началось все 11 мая, когда я заявилась на Черный Пруд и обнаружила там Сота, стоявшего с обалдевшей физиономией и созерцавшего то ли свой сотовый, то ли бутылку, удобно упокоившуюся в его руке. Ясен пень, я к ему подошла и вопросила, в чем, собственно, дело. Сот поднял на меня плавно мутнеющие глазенки и сообщил, что у него родилась дочь. Вспомнив, что срок у Марго был 20 июня, я скромно осела на асфальт где-то в уголке, глупо улыбаясь и краснея ушами. Да, кажется, именно ими. Пьянствовали мы дня четыре. Сие мероприятие (гм…принимали там явно не меры) происходило все на том же ЧП с неизменной гитарой, «Имперским обрыдлым» и все теми же обалдевшими сотьими глазками, стыдливо прячущимися за красно-похмельным носом. Помнится, мы еще даже собрались с Сотом и Дорогушей к Марго в роддом и даже до него доехали, после чего цивилы, прячущиеся от дождя под одним из навесов на Автозаводе, могли наблюдать следующую кртину – две девушки в нормальной одежде, на каблуках и парень в костюме-тройке сидят под навесом, лопают курицу (именно лопают) и запивают ее «Имперским плебейским». 14 июня, в среду, когда Сот в очередной раз собирался справлять день Рождения своей дочери, на ЧП проявился довольный Энди. в костюме-тройке. Это было уже даже не смешно. Тяпнув-тяпнув-тяпнув, Энди всем напомнил про свой день Рождения в субботу и умчался в неизвестном направлении, сверкая пятками в начищенных ботинках. Мы все это учли. И учитывали еще часа полтора, потом я уползла и дальше не помню. Мое счастье. В тяпницу же я позвонила отцу и узнала, что у меня приезжает бабушка. Это рушило все мои планы, я уже начала бояться, что не смогу вывинтиться на д/р Энди. К счастью, все-таки смогла. С четверга на пятницу я вписывалась у Локи вместе с Энди. В 5.45 приезжали москвичи, и мы собирались идти их встречать. А поскольку с Энди мы протрепались до четырех утра, то я не изъявила желания восставать встречать кого бы то ни было, а сообщила Энди, что я им открою дверь. Что и сделала с большим скрипом. А вот Борисыча мы уже встречали втроем - я, Энди и ГномоВова. Причем он ехал во втором вагоне, а в первом прибыла моя бабушка. Правда, я все равно смоталась обратно к Локи, где мы весьма душевно посидели, и я опять (интересно, в который раз) опоздала на работу. Вечером, в 18 часов, Энди пытался ждать всех на 7-ом микрорайоне. Я, ясен пень, опоздала, посему, никого там не обнаружив, потопала пешочком до конечной, где и обнаружила Вовку, Шарка с сестрой, горячо мною любимого Дозера и еще кого-то, не помню, кого. Следующий момент – гребаные понтоны. Вернее, гребаный мост. Очень неудобная вещь, я его боюсь с тех пор, как с него упала, таща нетрезвого Шпалу. Причем Шпальник удержался, а я, отпустив его (тащила практически на себе), медленно обрушилась в воду и стала в нее плавно уходить, дико хохоча над несуразностью ситуации. Ну ладно, в этот раз обошлось без приключений. Проявившись на оном дне рождения, я первым делом осмотрелась вокруг, дабы определить дислокацию основных знакомых личностей. Поймала Кошку Аннетт, напросилась к ней в палатку и переоделась в тельняшку, после чего решила, что русалка в тельняшке – это круто, но не совсем то, что надо, а Шъееназ вообще была в бело-салатовом (по книге), посему я в оное бело-салатовое и вползла. Потом, кажется, я увидела Сварога, который меня спас – как обычно. На этот раз от холода, выдав мне свой плащ. Говорят, русалка с эмблемой Первого Дома (Феанорингов) смотрелась интересно :) . Вообще, Сварог меня спасал (а также окружающих от меня) на протяжении всего вечера Но это уже другая история. Пока я там скакала туда-сюда, Энди возопил, что неплохо бы тяпнуть, и резвенько поскакал к столу. Рискуя быть затоптанным ордой похмельных мамонтов, ломанувшихся следом. Но ему повезло, ему всего лишь один раз наступили на ногу. Тяпали мы так, тяпали и тяпали, помнится, с Даймоном и Сварогом в основном, периодически разражаясь воплями, что Умбар – это ГЫМ, и Энди – тоже ГЫМ. Потом мы пили на брудершафт с Клинтоном, потом я ускакала слушать Dwarf’а Andris’а с Телсеком… кгхм, простите, Ярпена Зигрина с Геральтом. Весьма было приятственно. А потом народ вдруг вспомнил, что, вообще-то, они собрались не только пить. И начали играть. А конкретнее – отыгрывать свадьбу Геральта и Йеннифер. Телсека и Кибры. Я же долго до этого искала себе Агловаля, в результате нашла Борисыча, что меня, честно говоря, не удивило. Мы с Борисычем тяпнули (опять же, как обычно. Утром мы предавались воспоминаниям о нашей пьянке на ВолКе. Смеялись все окружающие) и пошли отыгрывать. Венчал их, кажется, Баксы-Ата. Красиво и антуражно. Впрочем, этого следовало ожидать :) . Так прямо и вижу его сейчас – всего из себя такого фиолетового и ухмыляющегося. А потом мы решили, что неплохо бы пойти купаться. Естественно, зачинщиками были мы с Борисычем, к нам присоединился Харон, Кибра и еще несколько человек. А поскольку вода была холодная, взяли мы с собой бутылочку водочки. Весьма и весьма гаденькой, надо сказать, но, как известно, на безрыбье и хлорка пылесос. Желтая Морда к тому времени уже зашла, а Белая еще не вылезла, посему полезли мы купаться почти в темноте. Заныра после четвертого вылезли тяпнуть, но тут проявился Алараф, который оную водочку у нас резко экспроприировал с дикой скоростью (изначально написалось «скотостью». Что ж, так я и думаю) и поскакал куда-то, маша конечностями и сверкая, как новый вибратор. Ну, естественно, мы побежали за ним. Я с одной стороны, а Борисыч и еще кто-то с другой. А надо сказать, что купались мы нагишом, а вот одеться как-то не удосужились. Аларафа поймали. Приняли водочки. Еще приняли водочки. Танцевали нагишом на пляжу джигу. Объявили бойкот Рони, которая посмела залезть в воду в трусах. Опять пили. Потом я вылезла на берег, дабы чего-то там спросить у Сварога (опять же, не утруждая себя одеванием), и обнаружила его стоящим и беседующим с ГномоВовочкой, естественно, подошла, но тут же забыла, что хотела спросить, ибо меня отвлекла смущенная физиономия Вовочки, если бы там были автомобили, они бы все дружно стояли и ждали, пока он повернется попой, чтобы поехать. Поясняю – морда у него была ярко-алая, а вот попа зеленая (из-за рубахи). Осталось только желтый шарфик на шею. Но вот тут меня опять поймал Сварог и впихнул в свой свитер, в котором я и проснулась. Ночь, в принципе, прошла без приключений. Народ пел песни, и под них было очень приятно спать :) . Единственное что – отходила я по малой нужде. Естественно, подальше в кусты. По дороге туда у меня в ногах ползал и матерился Герман, который играл в червячка, заначившись в спальник. Одни Боги знают, чего мне стоило не заорать. А вот на обратном пути… Иду. Смотрю – темная фигура. Думаю – маньяк. О том, откуда маньяк на ролевой пьянке и какой дурак щас сюда вообще сунется, я как-то не подумала. Темная фигура приближается, приближается, падает на меня и говорит, с явным трудом сведя на моей похмельной физиономии глазки престарелого китайского пингвина: «Скв-во, я т-тебя л-люблю». После чего, окончательно потеряв равновесие, с грохотом на меня обрушивается. Аккуратненько сняв с себя Дозера, я призналась ему в любви в ответ и быстренько сбежала в палатку. Мало ли чего… Проснулась я от того, что Малыш очаровывал в моей палатке какую-то женщину. Открыв один глаз, я обнаружила рядом с собой еще и Кошку Аннетт. Этого для моей израненной похмельем души было вполне достаточно, и я оттудова сбежала, быстренько одевшись. У костра была уже куча народу. Почти все выглядели помятыми, но превзошел всех Алекс Белый, который на моей памяти пытался встать раза четыре, помогая себе дозеровским посохом, но каждый раз бросал это бесполезное занятие на середине и бессильно сползал по этому самому посоху обратно. Увидев посох, я вспомнила о Дозере, пошла и еще раз призналась ему в любви, после чего с чувством выполненного долга пошла искать водку. Нашла я ее у Аларафа, что меня очень удивило, но и обрадовало. Потом я переползла к костру (обратно), нашла там утомленного Баксы-Ату и честно уснула у него на плече. Потом Баксы куда-то убежал, видимо, задолбался, и под подушку я приспособила Вика. Глядя на нас, какая-то добрая душа сжалилась и отправила нас в палатку, где уже храпел Борисыч. Таким образом, час я все-таки поспала. Домой я попала поздно – часа в четыре. Из зеркала на меня высунулась бледная морда, обрамленная растрепанными хайрами и сообщила: «А еще я в нее ем». Я в нее плюнула, но намек поняла, слопала сосиску, расчесалась и поехала общаться с приехавшей бабушкой. И если бы не день рождения Энди, который прошел с таким треском и блеском – общения этого я бы не выдержала и повесилась бы на турнике на шнурке от собственной тапочки.