Статьи  |  Мы были здесь

— Скоро улетать… А жаль, я так привык к этой планете!.. — У тебя удивительная особенность привыкать ко всем планетам, на которых мы побывали. — Что же я могу сделать, если они все такие хорошие! Слушай, давай оставим здесь что-нибудь в память о себе! — Опять… Что ты хочешь оставить здесь? — Не знаю. Что-нибудь. Давай распишемся бортовыми излучателями прямо поперек континента: "Мы были здесь", чтобы и из космоса было видно. Те, что прилетят сюда после нас, будут знать, что мы были первыми на этой планете. — Ты забываешь о жителях этой планеты. Пусть они еще не совсем люди, но все-таки первыми здесь появились именно они. — Правильно! Пусть и они помнят о нашем посещении! Оставим им памятник – мою скульптуру, например. — А это еще зачем? — Ну как? Чтобы они не чувствовали себя одинокими. Вспомни, как нам было тяжело, пока мы не открыли, что во Вселенной есть другие разумные существа. Вспомни все наши догадки, поиски, отчаяния, надежды… — И ты хочешь все это отобрать у них? Мы ведь немало нашли на пути поисков. — Хорошо идти, когда знаешь, куда. Если они не будут точно уверены, что мы существуем, захотят ли они отправиться в космос? — Если не захотят – значит, недостойны называться разумными… — А мы помогли бы им стать разумными. — Как? Откроем детский садик? И ты – в роли няньки? Будешь вытирать им носы и кормить из ложечки, пока сам не одичаешь? — Почему? — Потому что ты будешь один. А они – как только начнут что-то понимать – съедят тебя. Или же начнут поклоняться тебе как Учителю или, может быть, Создателю… Кстати, ты уверен, что Создателя не было? — Не было, я проверил. Но их можно было бы сделать гораздо более разумными, самим им будет очень трудно. — Ты хочешь ускорить эволюцию? Но ты же знаешь, что, придавая ускорение, важно помнить и о направлении движения. А у нас слишком мало времени, чтобы учесть все мелкие факторы. — И все равно мне не хочется улетать просто так, не оставив после себя памятник. Давай соорудим что-нибудь грандиозное – какую-нибудь пирамиду, или скульптуру, или гигантские рисунки в горах, или стартовую площадку… Чтобы издалека было видно! — Нам ведь не нужна стартовая площадка. — Ну и что. Пусть они потом думают, что нужна была… Давай построим башню – до неба! — А она развалится при первом же тектоническом толчке – строить-то придется из местных материалов. — А мы их облагородим… — К чему грандиозие? Мегалитические постройки возможны даже у самых примитивных племен: кому нечего сказать, подавляет массой. — Тогда… давай сделаем квадратный остров! Или треугольный. — Ну хорошо. Предположим, мы сделаем что-нибудь из того, что ты предлагаешь. А теперь подумай, на что станет похожа эта планета, если каждый, кто побывает здесь, захочет оставить на ней память о себе. Что получится? Я представляю уже здешние континенты сплошь исчерканные надписями на разных языках: "Мы были здесь", "Ждите нас через столько-то лет", "До скорой встречи, друзья!" и им подобные, а то и еще похуже. Повсюду будут выситься монументы, пирамиды, скульптуры, башни высотой до неба… А все острова станут квадратными. — Зачем ты так? Я ведь хочу как лучше… Поставим одну пирамиду и поместим внутрь нее капсулу с посланием, в котором укажем, кто мы и откуда, зачем прилетали… — Добавим к этому Формулу Единой энергии и Карту Пространства… — Почему бы и нет? — По тому же! Может быть, они найдут что-нибудь иное, своё. — А как же единые законы развития мира? Ты говорил… — Мы знаем далеко не все. Вдруг они перешагнут эту ступень? Зачем отнимать у них свой путь, навязывать наш… А пирамида твоя, будучи в единственном числе, скоро обветшает и рассыплется, или же будет разобрана туземцами, когда им понадобится камень для их построек, Они же не будут знать, что это инопланетный памятник – ценить древние развалины они научатся позже, если только научатся вообще. А капсула… — Да, ты прав – она затеряется безвозвратно. Фактору времени нужно противопоставить количество! Давай сделаем множество золотых пластинок, напишем на них, кто мы и откуда, как нас найти – и разбросаем по всем континентам. Тогда у нас будет уверенность, что часть пластинок уцелеет. — Даже те, что уцелеют в природных катаклизмах и попадут к ним в руки, будут рассматриваться прежде всего как золото и будут переплавлены неграмотными ювелирами еще до того, как у них появится письменность. Кстати, на каком языке ты собираешься писать? — На нашем… — А ты уверен, что они поймут тебя правильно? Или ты можешь оставить им билингву? Каковы – предположительно – могут быть основы их письменности, особенно если учесть, что у них еще нет языка? — Тогда… мы не напишем, а нарисуем! Карту звездного неба – их звезду и нашу, и путь, каким мы шли. И еще что-нибудь… — …что прямо указывало бы на инопланетный характер рисунка? Что ты можешь предложить на эту тему? Собственный портрет? Внешне мы с ними не сильно различаемся, а в будущем отличий станет еще меньше. И потом: ты ведь не умеешь рисовать, твою улыбку они сочтут устрашающей гримасой. Нарисуешь космический корабль? Его можно посчитать чем угодно. Но даже если бы мы смогли нарисовать хорошо… Хочешь знать, что скажут их потомки, найдя твою пластинку с рисунком? — Что? — Что была когда-то в древности высокоразвитая цивилизация, обладавшая письменностью – это если ты захочешь написать и они каким-то чудом смогут расшифровать твои каракули, – имевшая разветвленную систему мифов, неплохо знавшая астрономию… но, к сожалению, не оставившая после себя ничего, кроме вот этих золотых пластинок. Все постройки, скорее всего, были разрушены вулканической деятельностью или же наступлением океана… Это если твои пластинки все-таки уцелеют. — А что с ними может случиться? Немножко все равно должно остаться. — Ты слышал о явлении кристаллизации золота? — Конечно… Ты думаешь?.. — Вот именно. Золото кристаллизуется, как и все минералы. Твои пластинки послужат великолепной затравкой и на них со временем вырастут превосходные самородки – их, возможно, даже поместят в музеи. Частицы золота рассеяны повсюду, а за тот срок, что пластинки пролежат… Поэтому говорить о их прочтении, расшифровке, по-моему, не имеет смысла. — Ты все время стараешься отговорить меня от оставления здесь памятника. Почему? — Потому что я не считаю это необходимым. Пусть-ка они развиваются сами, без воспоминании о неведомых пришельцах, которые когда-то побывали на их планете и, возможно, вернутся вновь, а тогда останется только попросить их – и они дадут все, что угодно. Если остались следы, скажут некоторые, почему не предположить, что за нами не продолжают наблюдать, направлять наше развитие? А значит, ничего не делается иначе, как по воле и с ведома неведомых пришельцев. Вот тебе и готов космический вариант Господа-Бога. — Как будто они не смогут создать религию и без нас. — Смогут и без нас, но с нами – наверняка. — Хы, глупости какие. Очень нужно наблюдать за ними, будто нам больше делать нечего. — Но ты же хотел открыть здесь детский садик, хочешь оставить им память о себе. А будь хоть один след – все остальное они придумают сами, не беспокойся. В мифах недостатка не будет. — Хорошо, когда мифы имеют под собой реальную основу – тогда ее всегда можно будет разыскать. Наш памятник и послужит такой основой. Думая над его предназначением, они разовьют свою фантазию, а без фантазии невозможно никакое движение вперед: прежде чем всерьез захотеть чего-то, надо об этом сначала помечтать. И потом: когда их цивилизация выйдет из детского возраста и им откроется истинный смысл нашего памятника, он даст импульс к поиску других разумных существ в космосе, иначе они могут подумать, что кроме них во Вселенной совсем никого нет… Они могут отчаяться… Мне их жалко. Одиночество – это очень плохо. — А если оно необходимо, чтобы лучше осознать важность своего существования? Оценить полнее свою собственную значимость? Проникнуться чувством собственной уникальности, а отсюда прийти к мысли о необходимости нести свет разума в космос. Это заставит их оторваться от своей планеты… Если они будут думать, что одни во Вселенной, они поймут, что могут рассчитывать только на себя, что нужно бережнее относиться друг к другу, к самим себе… — Вселенские эгоисты… — Зря смеешься. Разве лучше будет, если они будут постоянно смотреть на небо, ожидая или подарка или кары? — Может быть, это поможет им стать лучше? — По-моему, мы углубляемся в дискуссию о методах воспитания. Опять возникает тема детского садика. Зачем повторяться? — Но памятник оставить все равно надо! Пусть они знают, что мы были, что мы есть, что в космос им выходить надо, что надо искать других разумных существ в космосе. Ведь это так необходимо – контакты. Вспомни, ты сам говорил, что степень развития мозга определяется числом связей между его структурными элементами. Мне кажется, это справедливо и для цивилизаций: чем больше связей между ними, тем они развитее. — Ты делаешь успехи. Хорошо, будем считать, что ты убедил меня. Но что мы можем оставить им, какой памятник? — Давай сделаем такой, чтобы они поняли его на каком-то определенной ступени развития, когда уже не смогут посчитать нас богами. Например, запустим зонд вокруг их планеты, поместив его в точку либрации и когда на него попадут их первые радиосигналы, он начнет передавать сам – все о нас… — Первые? Не рано ли? — Ну не последние же… Тогда он им уже не будет нужен. Они должны начать думать о нас как можно раньше, чтобы именно эта мысль заставила их выйти в космос. Я вот что подумал: давай изменим на этой планете соотношение изотопов водорода по сравнению с мировым пространством. — А они скажут, что так и должно быть, что на планетах происходит концентрация одних изотопов и рассеяние других. Им и в голову не придет, что кто-то мог сделать это специально, такую глупость: зачем? Да, а ты проверял здешнее соотношение? — Проверял, потому и предлагаю. Вечно ты меня сбиваешь. Лучше предложил бы что-нибудь новенькое… Может быть, создадим новый вид животных? Или растений… — А ты уверен, что он окажется жизнеспособным? Ты ведь предлагаешь иной химизм, я так понимаю? — Да, да… Принципиально невозможный для этой планеты. Скажем, с повышенным содержанием редкого для этой планеты элемента… или изотопа. Или… — Вымрет. Он ведь будет находиться в резком контрасте со всей природой и рано или поздно генетическое отличие даст о себе знать – даже если ты постараешься учесть все факторы. Ну а причины вымирания они найдут сами. Скажем, падение крупного метеорита, усиление тектонической активности планеты, изменение климата в результате процессов, происходящих внутри их светила – мало ли что можно придумать. Надо сделать что- то, что прямо указывало бы на инопланетность вмешательства. Например, запустить зонд вокруг этой планеты, как я уже предлагал. Хотя… нужен ли он им вообще? — Ты опять? — Да. Я вот подумал: для чего мы оставим зонд? Чтобы просто сообщить о нашем существовании? Стоит ли? Надо тогда хотя бы сообщить им что-нибудь из наших достижений, но что? сколько? Если мы сообщим немного, они останутся невысокого мнения о наших знаниях… мне бы этого не хотелось. — Тогда давай расскажем все. — …Если же мы оставим столько, что это будет превышать их потребности в тот период, это может затормозить их развитие. — Почему?! Разве знания кому-нибудь мешали? — Понимаешь, если они получат знания, превышающие их собственные достижения, у них могут развиться иждивенческие настроения, они будут черпать из этого запаса сколько нужно и разучатся думать самостоятельно. Представь к примеру: если мы начнем сейчас кормить этих полуобезьян-полулюдей – осуществляя твою идею детского садика – оберегать от всяких напастей и тому подобное, эволюция прекратится, они перестанут развиваться. Сейчас им источником развития служат неблагоприятные условия внешней среды: недостаток пищи, холод, возможность нападения хищников. Именно это и заставляет их умнеть – чтобы выжить. Если бы все было хорошо – они бы остались дураками. Приблизительно то же будет, если мы оставим здесь значительный запас знаний: освоив его, они могут застыть на месте. Раз уж пришельцы оставили нам это – подумают они, надо ждать продолжения. Нельзя подносить им знания на тарелочке, они сами должны научиться стремиться к ним. Поэтому лучше оставить зонд у одной из планет-гигантов. Если уж они доберутся туда, за них можно будет не опасаться, — Ты хочешь, чтобы они поняли нас, только когда достигнут нашего уровня? — Не нашего, но хотя бы… — А мне хочется, чтобы они узнали о нашем посещении раньше. Я придумал, что можно сделать, чтобы они поняли, что мы были здесь. Давай заменим вращение их планеты на противоположное. Все вращаются в одну сторону, а она – в другую! Будет им чему удивляться! — Если будет кому удивляться. Ты хоть представляешь себе последствия от этого для всех живых существ этой планеты? — Тогда… выполним инверсию магнитных полюсов? — А разве она не может происходить самопроизвольно? И вообще, лучше не делать никаких экспериментов с этой планетой. — Давай реверсируем соседнюю. Пусть она вращается в обратную сторону. Или даже две: соседнюю и еще какую-нибудь. Две таких планеты в одной системе – это невероятно. — Ты думаешь, что это нельзя будет объяснить иначе, чем инопланетным вмешательством? Потому что инопланетным вмешательством объяснить еще проще – все равно что сказать: бог создал. И – никаких вопросов. Предположим, неоднородности протопланетного сгустка… необходимость равенства моментов количества движения… возмущающие воздействия – особенно случайные – со стороны соседних звездных систем или же от блуждающих звезд. В гипотезах недостатка не будет, будь спокоен. А подтверждение их скрыто во мраке прошлого. — Изменим расстояния между планетами? Чтобы они не подчинялись нормальному распределению? — То же самое. Существующее служит для проверки гипотез, а не для их выдвижения. Поскольку так есть, иную возможность бытия можно только предполагать, но никому не придет в голову, что существующее может противоречить мировым константам. — Что же делать… Создадим им второй спутник?.. Или этот передвинем! Сделаем его угловой размер равный угловому размеру светила и заставим через неравные промежутки времени затмевать светило, и этой-то последовательностью закодируем сообщение о нас! — В этом что-то есть, мысль неплохая… Именно неравные промежутки, иначе все можно будет объяснить простым совпадением, чистой случайностью. Хотя и неравные тоже… Совпадение… Шифр… Что ты возьмешь за отправную точку передачи? Где будет ее начало? Да и каково – получать по знаку на протяжении поколений? Уж лучше оставить капсулу на самом спутнике и в нее поместить сведения о нас. — Лучше уж тогда картинку на его поверхности: ты и я, взявшись за руки. И написать: "Мы были здесь" Или я нарисую на нем свой портрет. А вращение спутника остановим: пусть он всегда смотрит на эту планету моим лицом. — Не сердись, я ведь хочу как лучше. Видишь, я уже всерьез разбираю необходимость и возможность оставления нами памятника. Но этот вариант не пойдет: либо появляется периодичность, либо теряется часть сообщения. При периодичности никому и в голову не придет расшифровывать такие сигналы. Да и вряд ли вообще кто-нибудь додумается до такого – что затмениями закодировано наше сообщение. И что считать сигналом: продолжительность затмения или промежутки между ними? С таким же успехом мы можем закодировать наше сообщение в блеске молний во время грозы – это даже будет проще. Да, ты ведь хотел всего лишь сообщить им о нашем существовании? — Да-а… ты все время меня сбиваешь… И я уже не знаю, что делать. Может, увеличим расстояние их планеты от светила? — Я же сказал тебе: не трогай планету! — Опять… Тогда давай сделаем так, чтобы их планета и соседняя при их максимальном сближении – в их нижнем соединении то есть – всегда оказывались бы повернутыми в это время друг к другу одними и теми же сторонами, чтобы они думали, что та, вторая, соседняя, не вращается. А когда они узнают… — Что узнают? — Ну-у… что это сделали мы… — Как они это узнают? Тут же нет никакого сообщения. И потом: если они узнают это, они ужаснутся – если мы сделаем хоть что-то из того, что ты предложил. Их не могло быть много, – скажут они, – и если они внемногим смогли сделать такое, то какова же должна быть их мощь? Они станут бояться нас, а я не хочу, чтобы нас боялись; им и так предстоит испытать немало страхов, зачем добавлять лишние? Мы не должны демонстрировать свою силу. Страх – плохой воспитатель. Если мы внесем какую либо искусственность в этот мир, они могут подумать, что он сотворен полностью. Лучше оставить зонд у внешней планеты или у одной из планет-гигантов, или на одном из их спутников. Пока они доберутся туда, у них будет время поразмыслить самим о своем месте в этом мире и они сами кое-чего добьются. В этом случае мы можем оставить им нечто большее, чем просто упоминание о том, что мы были здесь. Если уж мы решили помочь – поможем. — Так значит, не оставим им ничего? — Ты же сам видишь; ни один вариант не годится. Я и то боюсь, что само наше пребывание здесь сможет повлиять на них: если они воспринимают наше мыслеизлучение… — Это пойдет им на пользу! Правильно! У них останется воспоминание о нас – в них самих! Я уверен, они смогут понять и запомнить нас – ведь они уже умеют обрабатывать камень! – значит, их мысль уже работает. Воспоминание о нас даст толчок системе мифов… Хотя бы это станет манить их к звездам. — "Боги обещали вернуться"? Не хотел бы я такого толчка. — Ну какие мы боги? Обыкновенные путешественники. Я постараюсь побывать здесь еще раз, чтобы посмотреть, какими они станут, когда вырастут, посмотреть на их цивилизацию… Да и планета их мне очень понравилась… Пойду прогуляюсь еще разок перед отлетом. Подышу здешним воздухом. А ты пока приготовь зонд. Я хочу взять себе на память что-нибудь: камушек, веточку. Я всегда так делаю. Не только мы должны оставлять всюду память о себе, надо ведь и себе оставить что-нибудь на память. * * * — Около какого гиганта оставим зонд? Мы как раз пролетаем мимо… — Около какого хочешь. Я уже оставил на планете память о нашем посещении. — Что?.. Что ты сделал? — Когда выходил в последний раз. Помнишь ту плоскую скалу? Я нарисовал там нас с тобой, звездолет и подписал: "Мы были здесь". — Несчастный! Я же знаю, как ты рисуешь… — Было невероятно трудно, но я старался. Они вертелись вокруг меня, но не мешали. Мне кажется, мы расстались совсем друзьями. Я не хотел, чтобы они были в неведении до тех пор, пока не найдут зонд. Пусть они начнут думать о нас раньше. Теперь у них будет подтверждение нашего существования и будут искать нас – пусть не они, а их потомки. Но это неважно. По-моему, это нечестно: побывать на планете и не оставить на ней никакого следа. Пусть на ней останется этот рисунок: ты и я, взявшись за руки, наш звездолет и подпись: "Мы были здесь"… Сергей Трищенко Другие рассказы Сергея Трищенко - http://www.nnov.ru/forum/read.php?f=47&i=8457&t=8457 Сайт автора - http://www.belnet.ru/satris Ещё другие рассказы - http://www.tochka.com.ua/autor_id.asp?aid=7