Статьи  |  Against the devil

*** Этим десяти минутам суждено было протрясти моё сознание. Три человека у дальней стены. И я – за столом. Одеваю очки, блуждаю глазами по комнате. Две девочки рядом со мной рассматривают картинки. Эти забавные круглые очки я купила сегодня. Иду по улице, вижу издалека солнечную улыбку. Продавец очков. И, хотя мне не идут любые очки, подхожу к лотку. Как купила именно эти очки, не помню. Помню улыбку паренька-продавца в оранжевой хламиде и то, что очки мне подошли. Всё. Одеваю очки. Круглые, со слегка синеватыми стёклами и с капелькой чего-то бурого на дужке. Я вижу вместо знакомой Татьяны с гитарой, стихотворного гения – заурядность в очках, в мыслях заурядность. Стихи, как я понимаю, тоже заурядны. Я шокирована. Перевожу взгляд. Тихий скромный паренёк с колечком в ухе. Милая улыбка. Отчего-то я знаю его мысли. «Зажать в угол» Татьяну и… Кусаю собственную губу. Павел мне нравился. До того, как я только что узнала о «бездне» его вкуса. Третий в компании, если смотреть без очков, увлечён разговором. Через стёкла я вижу чёрный нимб – как угольная пыль – у его головы, а из манжет джинсовой рубашки высовываются средних размеров копытца. Судя по неровным взмахам хвоста, изящно выделяющегося на фоне голубых джинсов, он скучает. Что это? Снимаю очки. Татьяна, Павел и третий, чёрный, всё так же мило беседуют. Татьяна пересказывает им историю Нуменора. Вновь цепляю на нос очки. Хвостатый тать отвернулся от собеседников и рассматривает детей, сидящих в двух шагах от меня. В его глазах загорается огонёк, он тихонько свистит. Обе девочки поворачиваются к нему. Он достаёт из кармана маленькую радугу и начинает крутить её. Судя по спутанным мыслям девочек, они готовы к тому, что он готовит им. К «дару» князя тьмы. *** Я ухожу отсюда. Даже не оборачиваясь, я знаю, что в затылок мне будет буравиться тяжёлый взгляд врага рода человеческого, имя которому – Приобретённый взамен. Пока я иду, я не сдамся тебе. На остановке я краем глаза замечаю яркое оранжевое пятно. В клипах «Beatles» мне всегда чудились такие же, и обязательно там, где был Джон Леннон. В троллейбусе, будто подслушав мои мысли, радио вещает о скорбной дате – 13 лет назад был убит Джон Леннон. Я вновь одеваю очки. И вижу, что те, кто кажется мне идеальными издалека, такие же сволочи вблизи. В мире нет идеала. Даже близкого идеалу нет. По дороге домой я вновь засекаю размытое оранжевое пятно на хилом январском сумраке. Дома по MTV я без особого интереса наблюдаю видеосъёмку смерти Джона Леннона. Его голова клонится вниз, его принимает асфальт Нью-Йорка, очки слетают с носа и падают. Мельком я вижу, как человек в оранжевом балахоне поднимает их и кладёт в свой карман. Растворяется в толпе. Из окна за спиной чуть дует. Чувство, будто за рамами твою спину взглядом гипнотизируют эти глаза цвета запёкшейся крови на дужке очков. Я не сдамся тебе, набивающий цену. Цена пока слишком велика – моя жизнь. Против твоей силы. Кто выстоит? Кто упадёт? Переключаю канал. 1,3 года назад был убит известный миротворец. Фото: патлы и круглые очки. Его дело живёт. Сегодня 8 декабря. Я знаю, когда умру. В тот день я, ничего не подозревая, выйду из дома, остановлюсь перед подъездом, и меня застрелят. В упор. Одно утешение – я чего-то добьюсь. Осторожно обойдя лужу моей крови на асфальте моего города, который я пока ещё ненавижу, подойдёт человек с солнечными глазами, облачённыый в оранжевое. Очки с моего носа перекочуют в его карман, и он закроет мои глаза. Но я тебе не сдамся.