Статьи  |  Отражение

Она проснулась от еле слышного сверчка. В открытое окно вливался аромат осеннего сада, земли и листьев. Дождь мягко шуршал в траве, шлёпал по кустам. «Скоро рассвет», - подумала она и тут же закрыла глаза. Как хорошо лежать вот так, ни о чём не думая, не зная предстоящего дня со всеми тревогами и печалями, присутствовать при его рождении. … Уйти, убежать от воспоминаний, от выдумывания того, чего никогда не было и не могло быть. Забыть эти мягкие, сожалеющие глаза, забыть тёплый, виноватый голос: «Прости. Но всё изменилось. Так уж вышло. Прости меня, хорошо?» Да, да, конечно. Как она может не простить – она-то любит. Это сначала тяжело от безответности. А потом – ничего, привыкаешь. Как будто это было всегда, как будто так и надо – в омут головой. И потянулись серые дни, когда одиночество особенно остро впивалось в душу, заставляя уходить от мира. Не радовало ничего: ни работа, ни казавшийся раньше уютным дом. Ни стихи, ни гитара. Единственное ощущуние – пустота. Жила, ходила по улицам – и боялась встретить его. Не было сил смотреть на его лицо, на любимую узнаваемую походку. Увидит – и – откуда только? – как иглой, ненависть. «Ты, такой хороший и красивый, как же заставить, влюбить тебя в себя?..» … Дождик кончился. Небо чуть заметно меняет цвет: из темноты прорывается лёгкая жемчужно-серая дымка. Скоро появятся первые лучи. Так не хочется отрывать голову от мягкой подушки! И вместе с предрассветным холодком наплывают воспоминания… … Однажды, это было осенью, возвращалась с работы. И вдруг не захотелось идти в «родной» обшарпанный подъезд, чтобы в темноте (лампочки-то разбиты) попасть в замочную скважину, войти в маленькую прихожую, вечным жестом снять с плеча сумку и идти готовить ужин – не потому, что хочется, а потому, что так надо. Подчиняясь неведомому ритуалу, она жила каждый день. И вдруг – так остро! – почувствовала: вот, сейчас, нарушь привычный ход вещей, разорви замкнутый круг – и вырвешься, уйдёт беспросветная тоска, от которой хочется выть на луну. А пойдёшь к ужину и тёмному квадрату телевизора – так и не выберешься, будешь жить по заведённому механизму. Решайся, выбирай. И она послушалась души. Ушла, не зная куда. Бродила по улицам, вглядывалась в лица прохожих. Когда-то давно у неё была такая игра: собирать взгляды. У кого-то хмурый, усталый, беспокойный, недовольный. И очень редко – приветливый, весёлый. Но сегодня таких взглядов не было. Все спешили по делам, никто не хотел сделать не то, что надо, а то, что хочется. Она шла и тихо улыбалась деревьям и тротуарам. Зажигались фонари, зажигались звёзды. Хотелось улететь туда, в бездонную вышину, чтобы никогда не возвращаться. «Какая яркая звезда! Почему никто больше не видит? Ах, это для меня? Нет, правда, это мне – такой подарок? Своя личная звезда? Да, мне. Она и раньше там сияла – иди и смотри. Да только я не туда смотрела». Как хорошо! А она-то целых полгода жила – как неживая, в пустоте. Да ведь это дар небес. Любовь – само собой, а что безответная – тоже дар. Острее чувствуешь, ярче переживаешь. Научилась страдать – научилась быть счастливой… Между прочим, уже совсем светло. Интересно, а откуда взялся ночной дождь? Небо чистое, словно вымытое. И рассвет красивый. … Нет, ничего не изменилось. Она любит его, он любит другую. Она – одинока, он – счастлив. И всё же – изменилось. Недаром, встретив её однажды, он удивился: «Что случилось? Ты будто светишься. Влюбилась, что ли?» А она, улыбнувшись, ответила: «Да. В тебя!» Звонко, как ребёнок, рассмеялась и ушла. «Пусть теперь думает, что хочет. Не его любовь - моя». Ведь он не знал, да и никто не знал, что она теперь навечно носит отражение звезды в глазах.