|
На старом чердаке всегда тепло и тихо. Самое место прийти и поговорить. С паутиной, с клочком неба
между досок. Короче – с собой.
…Долго-долго охранялись запретные тайны внутри. Их лелеяли, как
больного ребёнка: не тронь, напугаешь, рассыплются и станут горстью пыли. А пока их можно перебирать, едва касаясь
памятью. Всё, что когда-то было остро и больно, со временем становится милым и
чуть волнующим. Можно прийти и пострадать в уголке, считая истинной бурей
чувств коллекцию засушенных эмоций.
Но приходит день и тебе становится скучно. Коллекция растёт, но с ней
растёт и неуспокоенность, неудовлетворённость,
неуверенность. А что было бы сейчас? А если воскресить Тех, Кто…Вопросов много,
они сладко щекочут нервы. И ты распахиваешь окно.
Всё, к чему ты так бережно
прикасался, разваливается и уносится облаками в солнечный день. На душе тихо и
пусто. Ты спускаешься с чердака и говоришь людям то, что хотел сказать
последние несколько лет. И уже неважно, кто и что подумает – ты и сам стал
облаками и солнечным лучом. Так выглядит свобода.
…Старый чердак тих и прозрачен сейчас, и кто знает, какие тайны
шепчутся у него в углах?...
…Почему. Ну почему нужно быть жестоким. Почему истинно добродетельным
считается тот, кто ткнёт тебя носом в «суровую реальность», словно в шершавый
городской асфальт? Ты сидишь в темноте, упершись лбом в коленки, и смотришь на
старые доски. Вот чердак – он есть. Он никого ни к чему не принуждает. И он не
жесток. А тебе сейчас скажут – не расклеивайся, не позволяй себе ныть, будь
твёрже.
Будь жестоким с другими – и прослывёшь самым сильным. Будь жестоким с
собой – и прослывёшь святым. А я не хочу быть жестоким.
Если мир таков, то я выбираю быть слабым. А выбор – это тоже свобода.
…Чердаки придумал мудрый человек…
… Чердак, отпусти мои грехи. Расскажи, как любить людей, ведь ты же
принимаешь всех, ты открыт всем - ветрам и людям. Почему только дети умеют
прощать? Почему дар забывать обиды есть только в детстве?
Маски. Только маски вместо лиц. Разговоры, ставшие положенными.
Игра, которая никогда не кончится. Мы
играем со всеми, и зная свою игру, считаем себя умнее других. Мы живём в мире
игр и стеклянного театра. А если кто-то говорит, что отринул игры – это тоже
игра. Только другая. А ты стоишь на перекрёстке и думаешь, какую из удачных
идей схватить за хвост, чья игра лучше.
Копится, копится неумение прощать. Ты уже не можешь остановиться играть
в жизнь, но ты учишься презирать.
Однажды ты пройдёшь по улице и постараешься сделать срез настроений
вечерней толпы. Это едва не убьёт тебя –
грань между агрессией и апатией, и ни одной капли теплоты. Таков мир – скажут
тебе. Ты придёшь домой и поднимешься на чердак. И будешь долго смотреть на
звёзды и не любить людей.
А потом вспомнишь, как выглядит зверь, поселившийся внутри. Он красив и
безжалостен – тигр с ленивой грацией, волк с сознанием собственной силы – не
знаю, кто ещё. Захочется выгнуть спину и выпустить когти, разминаясь перед
прыжком. И не помнить больше, что ты – человек, жить легко, сейчас, красиво и
одиноко. Но недолго…
…Чердак, помоги мне. Я не хочу
диктовать свои правила миру – он
превращается в бой без правил. Я не хочу играть – но учусь презирать. Мне нужна
твоя помощь – не хочу быть ещё одной жертвой игр нашего мира.
…Мягкий закат уходит за горизонт, и напоследок чердак наполняется
светом. Это единственная правда – ты свободен, пока умеешь видеть свет. И пока
он приносит тебе радость. Значит, ты умеешь любить.
…Люблю я старые чердаки…
…Знаешь, что подумалось сегодня? Почему-то хотеть помочь легче, чем
суметь помочь. Правду говорят, намерение – уже добро, но намерение – это ещё не
дело. Это его тень.
Есть выражение такое – «Благими намерениями дорога в ад вымощена». А
вот понимают его все по-разному. Ведь «намерениями», а не «делами»! намерение,
не превратившееся в дело, ничего хорошего не несёт…
…Чердак, вот почему у тебя получается помогать, даже не пытаясь решить
чужие задачки? Ты не лезешь с настойчивыми советами, не говоришь, что знаешь и
понимаешь. Ты просто – есть. Как научиться этой простоте?
…А как объяснить, что иногда помочь нельзя, можно лишь поучаствовать в
жизни, но не более? Как объяснить, что падение может закончиться полётом, что
если тебе ничего не надо, это не легкомыслие, а просто милая привычка не
замечать? И что ситечко чайника, стучась
о чайный фарфор, может звучать начальными нотами «К Элизе»?
ну как???
… Скрипят твои старые балки,
сыплется золотистая пыль. Надо благодарить хотя бы за намерение, я понимаю.
Сколько хороших намерений пропадает… Хоть бы кто пришёл на склад Добрых
Намерений, выбрал те, что поинтереснее, и осуществил… Хотя бы парочку…Что? Ты
советуешь мне посмотреть вон в том углу?
…Какие тайны хранятся в тебе
ещё, чердак?...
…Быстро движется солнце, скользят солнечные зайчики – счётчики времени
в другой системе координат. Меняется свет и цвета горизонта, если смотреть из
чердачного окна. Меняется жизнь; а что толку, если мы всё равно не хотим себе в
этом признаваться?.. Страшно. Страшно
представить, что завтра на чердак поднимется кто-то другой, потому что « я
сегодняшнего» уже не будет. Через лето ты будешь совсем другим; через зиму
забудешь чьё-то имя и назовёшь прежние улыбки глупостями; потом придёт весна и
кто-то незнакомый посмотрит изнутри твоей души шальными глазами, и потекут
ручьи, и ты станешь добрее, чем мог от себя ожидать. А потом снова будет лето;
но кто осмелится утверждать, что в новое лето войдёшь тот же ты, который вышел
из предыдущего?
…Что-то понесло меня в размышления, милый чердак. Это всё закат, на
закате мысли находят необычное выражение и чёткость. Не обращай внимания; всё
так же красив весь мир, так же, как его отражение в капле росы на листе под
неугомонным солнцем. И даже если нет больше никакого смысла, кроме того, чтобы
видеть эту каплю, - это уже много. Это уже свобода. А свобода – сама по себе
смысл.
…Странные мысли приходят на чердаке…
…Чердак, можно я поплачусь тебе в жилетку? Ты ведь добрый, ты всё
понимаешь, не прогонишь и не упрекнёшь потом.
Слушай, чердак, я больше не верю в себя. Мне очень нужна сейчас вера
других людей, иначе меня не станет. Мне во сне привиделся длинный коридор, его
наполнила темнота, густая и непролазная.
Нужно пройти миллион шагов по коридору. Тогда всё будет хорошо. И самое
обидное, что шагов я не считала. Неизвестно, ближе назад или вперёд. Нужно
решать. Собственно, чего там, я ведь уже решила – вперёд, бегом, как можно
быстрее. Падать от изнеможения, и всё равно бежать – так быстрее, так проще.
Только вот… Люди мне нужны. Где они, те
несколько десятков, кто хорошо ко мне относится? Где те несколько, кто
уверен, что любит меня? Если бы бежать в их верящие взгляды – как было бы
легче!
… Как опасно научиться бежать к
свету в одиночестве. Есть риск стать
самым сильным и самым несчастным.
…Да, я помню, ты обещаешь мне покой, мой милый чердак. Но кто сказал,
что покой – это счастье?
Я дойду до счастья, я обещаю тебе,
чердак. Добегу или доползу – какая разница? Я пойду вперёд и останусь собой. Останусь
свободной.
…Главное, что чердаки всё-таки существуют…
…День ещё не кончен, а хотелось бы. Снова усталая прихожу к тебе,
чердак. Снова вопросы, на которые никто не в силах ответить.
Чердак, а что остаётся после? И остаётся ли что-нибудь вообще? Титулы,
богатство, степени и звания – почему это так важно? И почему сотни людей живут
спокойно, занимаясь своим делом, приходят по вечерам домой и смотрят телевизор,
и уверены, что счастливы; и только какой-нибудь чудак придумывает жизнь,
которой не бывает? Чудак спешит домой не
потому, что устал, и не потому, что все так делают. Перед ним открывается белая
страница, и вот уже чернила льются из ручки, или пальцы разбегаются по кнопкам,
как по клавишам рояля. Выплёскивается наружу душа.
Зачем это, чердак?
Не говорится что-то мне сегодня. Просто так посижу.
…Самое хорошее в чердаке – возможность посидеть и помолчать…
…Не оставляет то самое ощущение бега в темноте. Раньше впереди было
лишь пятнышко света, которое делалось всё больше. Теперь такое ощущение, что я
до него добежала. Вот только это не совсем свет. Белая снежная равнина. Пусто, светло
и холодно. Коридор с точностью до наоборот… Чердак, спаси меня. Вытащи из
бесполезности ежедневных действий, заставь поверить, что есть смысл утром
вставать, чистить зубы, завтракать…
Нас учат: высшая добродетель –
независимость. И мы охотно учимся. Одного не говорят – какова плата. Да,
закончившие обучение почти неуязвимы. Но я
не хочу так! Цена слишком высока: привязанности, умение любить – всё
отдаётся взамен. Чердак, ведь ты тоже это знаешь, ты не упрекнёшь меня за
отказ… Свобода стоит независимости…
…Только чердак умеет
воздерживаться от упрёков…
…А люди не умеют. Рано или поздно, так или иначе, прямо и косвенно –
слово бывает брошено, действие сделано, и упрёк сводит на нет совершённое
когда-то добро.
Так легко ошибиться. Принять уважение и естественное благородство за
что-то большее – за привязанность. Не просят помощи те, кого уважают; тот, кто
уважает, не поможет просящему – просьба разрушила образ. Что ж, всё равно –
спасибо. Спасибо за тепло и свет, пусть на небольшой срок; спасибо за указанную
дорогу. Мой выбор – моя свобода – остаётся за мной.
…Выбор. Чего он стоит – ты знаешь, чердак. Нет, ты не уголок мира и не
мир в уголке. Ты - сон, где можно
отдохнуть. Времени нет – мы сами его придумали; можно размышлять спокойно. Да,
правду можно иногда прочитать в сердце. Да, выбор сделан давно. Чьё-то счастье
– я пойду туда. Арифметика – с ней сложно спорить. Один – меньше, чем три.
Выбор сделан. Занавес.
…Ты видел многих бабочек, чердак, выдирающих нынешнюю красоту из куколки. Скажи, это всегда
так больно?..
Арколь
|
